Когда они уже заснули, мужчина сказал женщине:
— Спасибо за то, что ты сделала сегодня.
— Я могу делать это каждый день, — сказала женщина.
— Мне нужно позвонить приятелю в Сан-Франциско насчет сына Коди Боуна, а потом я бы полежал тут на диване и тоже подремал бы.
— Я сама охотно посплю, — сказала женщина.
Он подошел к телефону, позвонил своему приятелю, поговорил с ним, а потом позвонил Барту и доложил ему, как и что. Денек надо подождать, завтра все выяснится, и тогда Гарольд Трейбинг позвонит Ивену, а Ивен сразу сообщит Барту.
— О господи, — сказал юноша. — Я весь истаю, дожидаясь вашего звонка.
— Я позвоню сразу же, как только поговорю с Трейбингом, — сказал Ивен.
— А вы не почувствовали по разговору, есть у меня шансы?
— Есть, — сказал Ивен. — Ты непременно отправишься в плавание, но постарайся забыть об этом до завтра.
— Ладно, — сказал юноша. — Я сию минуту заберусь в свою машину и проезжу на ней остаток дня и ночь. — Он замолчал. И вдруг: — Послушайте, а что если я пригоню машину к вам и оставлю на дороге? Возьмите своих на воскресную прогулку. Свезите их к реке, тут недалеко до Пиедры. Машина мне не нужна. Я пойду в Кловис и посижу в кино.
Повесив трубку, Ивен лег на диван и почти уже засыпал, как вдруг раздался телефонный звонок. Это был Дейд.
— Они только что сдались, — сказал он. — Игра окончена.
— Ты хочешь сказать, что до сих пор не спал?
— Сейчас пойду спать.
— А что будешь делать, когда проснешься?
— Засну снова.
— Когда окончательно выспишься, прилетай сюда, а?
— Хорошо.
— Мы вместе позавтракали, потом ходили в церковь. Через часок я собираюсь свезти их к Пиедре.
— Машину уже вернули?
— Еще нет. Но сын Коди одолжил мне свою. Когда ты прилетишь?
— Мне нужно отоспаться, — сказал Дейд. — Так что в лучшем случае завтра ночью, а может, послезавтра.
— Я положил деньги в верхний ящик бюро, — сказал Ивен.
— Они твои, — сказал Дейд. — И вообще это чепуха. Переложи их к себе в чемодан. Я позвоню тебе из аэропорта, когда буду во Фресно. — И перейдя на родной язык, он попросил брата: — Ну, говори же.
— Я стараюсь, — сказал Ивен на том же языке.
— Это правильно. — И снова по-английски: — Научи сегодня Рэда, как говорить: «Меня зовут Рэд Назаренус». Учи его чему-нибудь новому каждый день.
— Хорошо, — сказал Ивен.
Он пошел обратно к дивану, растянулся на нем и скоро уже спал глубоким сном, но не настолько глубоким, чтоб от всего отрешиться. Он умолял свой сон не терзать его больше, дать ему забвение, дать ему отдых, так чтобы потом у него хватило бы сил решить, что ему делать сегодня ночью и завтра днем и потом все следующие ночи и дни, что ему делать и как это делать, решить что и как — на весь остаток своей жизни.
