— Ох, не знаю. Наверно, я когда-то обнаружила в книге засохшие розы и решила при случае тоже так сделать.
Они ушли обратно на кухню, но мужчине было слышно, как они там хлопочут и разговаривают, и мальчику тоже. Время от времени мужчина и мальчик все оставляли, чтоб только послушать. Они знали, что девочки говорят для того, чтоб их слушали, а девочки знали, что к ним прислушиваются. Они забавлялись. Было так прекрасно — находиться в деревне, в доме на винограднике, в доме хоть и стареньком, но прохладном и чистом.
— Вот они, — сказал Рэд. — Не в книге. Вот маленький букетик роз, перевязанный и брошенный в эту серебряную вазу на камине. Они были красные, наверно. То есть ярко-красные, не такого цвета, как сейчас. — Он направился к кухне: — Хочешь понюхать их, мама?
Женщина посмотрела на розы.
— Сейчас я заплачу, — сказала она.
— Нет!
— Да, заплачу.
Она подошла к пианино в гостиной, опустилась на скамеечку и — заплакала, мальчик подошел и стал рядом, вглядываясь в ее лицо, девочка оказалась тут же, мужчина поднялся со стула.
— Ты не плачешь, мама, ведь ты не плачешь? — сказал Рэд. — Мама не плачет, ведь нет, папа? — Он обвил руками мать и сказал: — Мама, ради бога, ведь ты не плачешь?
Девочка обняла своего брата.
— Мама, — сказала она, — не плачь. О чем она плачет, Рэд?
— В чем дело, Суон? — сказал мужчина.
— Я не могу смотреть спокойно на прекрасные вещи, которым пришел конец, — сказала женщина. — Один только вид их пугает меня до смерти.
— Перестань, Суон, — засмеялся мужчина.
— Хочу инжир с дерева, — сказала женщина, — как это было сегодня днем. Хочу, чтоб так было все. И навсегда.
— Навсегда? — сказал Рэд. — Что это значит?
— Ах, Суон, — засмеялся мужчина. — Перестань, пожалуйста.
— Нет, — заплакала женщина.
Мужчина широко раскинул руки и заключил в объятие всех троих.
Женщина перестала плакать и рассмеялась, обнимая их одного за другим и целуя.
— Мои малютки, — смеялась она. — Мой муж и мои малютки.
Она быстро встала и вернулась на кухню, словно ничего не произошло особенного. Что было на уме у матери? Почему она плакала, а потом смеялась и обнимала и целовала их всех? Рэд забрал розы и положил из назад, в серебряную вазу на каминной плите. Потом, не слезая со стула, он обернулся к отцу, который стоял сейчас спиной к нему, в открытой наружной двери, и глядел на дорогу.
— Папа?
— Да, Рэд.
— Почему мама плакала?
— Не знаю. Суон, — сказал он вдруг, — я пойду погуляю.
Она выбежала из кухни.
