Тренер тоже растет вместе с учениками. Опыт и возраст многое решают. Например, когда показываешь прием для детей – это один уровень, для юношеской команды – другой, для молодежной – третий. Мастер, чемпион мира – тот вообще способен сам показать и научить. Это вообще четвертое. Прием, который показываешь ребенку, не проходит для взрослого. И вообще, 70 процентов приемов для детского возраста не совсем подойдут. Поэтому дети больше кувыркаются и все в таком духе. У них счет на соревнованиях бывает аж 17:18. Если мы видим на турнире у взрослых 7:8 – для нас это уже дико. Для детей одно, а для взрослых другое.
Глава 11. Абдулманап Нурмагомедов
Еще одно требование – никогда не использовать мат. Самая большая ругань, какую можно услышать у меня в зале: «Сволочь, как ты так поступил!» Да и то, я считаю, это в определенной степени перебор, крайняя мера. Лучше сказать человеку по-другому, спокойнее. Когда вспылишь, это не всегда дает эффект – подобные слова обижают некоторых ребят. И каждый раз, когда хочется крикнуть что-то нелицеприятное ученику, я себя спрашиваю: что мне от него нужно? Ответ всегда один: хочу его исправить. Отлично, но брань ведь не сильно поможет этому, верно? Можно исправить иначе, найти иные слова, которые возымеют эффект, и человек больше такого не допустит. Не всегда, признаюсь, у меня получается держаться спокойным как удав, но я стремлюсь к этому.
Да и вообще, в зале бывают разные инциденты. А моя задача – чтобы сохранялась команда, чтобы парни болели друг за друга. И если предоставляется возможность сломать руку сопернику в спарринге, он осознанно не делал бы этого. Я должен создать между ними атмосферу доброжелательности. Для этого, кроме всего прочего, ребята должны быть друзьями на улице. Этого удается достичь после того, как им исполняется 14 лет. Юношеский возраст 10–14 лет – это всегда ревность. Если в зале я к одному подойду три раза, а к другому только раз, то второй может вечером этого дня полчаса рассказывать дома отцу, что ему не уделяют внимания. Мальчишки еще мало что понимают. Не видят всей картины в целом. Может быть, тот, которого «обделили» вниманием, освоил нужный прием еще 2 месяца назад – а этого первого надо учить, исправлять, потому что у него идет туго. Или он пришел из другой школы и теперь надо исправлять то, что там наворотили, а делать это, как известно, всегда тяжелее, чем учить с нуля. Так и возникают неверные мальчишеские выводы, что если ты подходишь к кому-то одному, то это автоматически «любимец тренера». Но таких не бывает. А что бывает на самом деле, так это то, что я хочу, чтобы парень перед соревнованиями досконально выучил прием – и если для этого надо подходить к нему чаще, чем к остальным, то я буду это делать. Пусть даже такое мое поведение у кого-то вызовет приступ ревности. Правда, потом, на общем собрании, обязательно надо пару слов сказать о том, как прошла тренировка, постараться донести свою точку зрения до учеников. Вы, уважаемый читатель, в своей деятельности также должны быть очень внимательны к таким моментам. В моем случае, нужно объяснять всем, почему сегодня именно Рома, Али или Омар был «удостоен» моего повышенного внимания, отчего именно он. Нужно буквально разжевывать: «Это все потому, что у него сейчас сильный соперник. Вы увидите его на ближайших соревнованиях – там люди тоже готовятся против нас, нельзя ударить в грязь лицом». Также сообща, в коллективе, следует обсуждать относящиеся к ситуации тактические моменты. К примеру: «Нам лучше действовать проверенным методом – перевести, бороться на руках, прижать к сетке». В финале «любимец» вызывается в большой круг, чтобы работу с ним видели все. То есть нужно все продемонстрировать наглядно, с одной стороны, и устно объяснить происходящее, с другой.
