Он опёрся руками о подоконник и стоял так; взгляд был злым и беспомощным, как сверло с тупым наконечником. О концертах ТЭЦ писали на новостных порталах: заменили котёл на более мощный, теперь сбрасывают давление, что-то в этом духе — он не вникал. Привыкайте, новосёлы! Родовые схватки микрорайона были в самом разгаре: полгода назад они вытолкнули пятый по счёту дом, из окна которого сейчас смотрел Артём, и принялись за шестой.
Ремонт в своей однушке (двушку оставил Нелли и Маугли) сделал за два месяца; месяц жил на съёмной хате, пока шли черновые работы. Микрорайон ютился на загривке города, дальше — только «железка», руины промзоны да лес.
ТЭЦ голосила. Рёв авиационных двигателей — вот на что это было похоже, только гадские самолёты не улетали, висели над станцией. Прервался, громыхнул с новой силой.
А Маугли шум нравился. Маугли залезал на подоконник и гудел, передразнивая. Сын он увидит послезавтра, в субботу, если только Маугли не засопливит или что-нибудь в духе детсадовских болячек. Артём попытался разобраться в том, что чувствует, думая о предстоящем дне с сыном. Любовь и нежность были какими-то сонными, придавленными житейским хламом.
Небо темнело, загорались фонари. Москитная сетка лоснилась от пыли — проклятие строек. Копируя повадки Маугли, он залез на подоконник с ногами и положил руки на колени. Детям всё интересно: и круглые плафоны, наполненные жёлтым светом, и лампочки в решётчатых клетушках на строительных лесах… Взгляд Артёма остановился на двух рабочих.
Строители сидели на досках третьего яруса, светильник висел на диагональной стяжке — выше и левее. К рамам конструкции вертикально крепились лестницы. Артём вспомнил старую компьютерную игру, в которой человечек бегал по уровням и собирал кирпичики золота. Человечек умел выкапывать ямы, в которых застревали противники. Рабочие на строительных лесах не двигались, будто угодили в одну из таких ям, точнее, в две. Неподвижно сидели на корточках. Артём прищурился — они что, сидят лицом к фасаду? Он не мог разглядеть лиц, хотя бы светлых пятен, которыми кажутся лица на таком расстоянии.
И что они всё-таки там строят? Строительные леса опоясывали не типовую жилую десятиэтажку, а четырёхэтажное здание без окон с внешней стороны. Окна смотрели только во внутренний дворик. На них были решётки. Возвращаясь с работы и проходя мимо высокого забора с навесом из кровельной стали, он часто задавался вопросом о назначении слепого здания. Хотел спросить у отца, но постоянно забывал.
