Все так же, все так же, как было – открытки и бабушкин плед;
Ряды статуэток японских – в несчастной любви амулет.
Часов коридорных я слышу тяжелый размеренный бой
И так же считаю тревожно, как раньше считали с тобой.
Двенадцать. На улице холод – метель и не видно ни зги.
Ну, что же? Довольно работать… На лестнице чьи-то шаги,
В соседнюю дверь постучались. «Войдите!» И щелкнул замок.
Как скучно! И ширится в горле противный и скользкий комок.
Ужели заплачу? Не стыдно ль? Внизу заиграли матчиш.
Вот карточка… Кончено, значит? Не любишь, не пишешь, молчишь?
Матчиш оборвался и стихнул. Упорно трещит телефон.
Швейцар вызывает соседку… Какой надоедливый звон!
Стакан с молоком недопитым вчерашней газетой накрыл.
Кухмистерский ужин не тронут – и жир на котлете застыл.
С небрежно разрезанной книгой ложусь в сапогах на кровать;
Сегодня и завтра и после – мне некого… некого ждать!
