Таким образом, в значительной степени благодаря спокойной, но твердой демонстрации американской силы – «дипломатии большой дубинки» – венесуэльский кризис был разрешен. Год спустя Рузвельт предложил дополнение к доктрине Монро, о чем объявил в ежегодном обращении к конгрессу:
«США желают лишь одного – видеть соседние страны стабильными, спокойными и процветающими. Любая страна, население которой благоденствует, может рассчитывать на нашу искреннюю дружбу. Если нация показывает, что умеет действовать эффективно и достойно в социальной и политической сфере, если она поддерживает порядок и исполняет свои обязательства, ей не стоит бояться вмешательства со стороны Соединенных Штатов. Хронические ошибки и неспособность исполнения обязательств, которая приводит к ослаблению уз цивилизованного общества, может потребовать в Америке или любом другом уголке мира вмешательства со стороны цивилизованной нации. Если такие ошибки и неспособность будут проявлены в Западном полушарии, то Соединенные Штаты, приверженные доктрине Монро, могут действовать незамедлительно, исполняя роль международной полиции».
Некоторые приветствовали тот факт, что президент официально подтвердил право США вмешиваться с целью «стабилизации» экономической политики государств Карибского бассейна и Центральной Америки, если они не смогут выплачивать международные долги. В словах президента увидели поддержку и развитие доктрины Монро с целью предотвращения вмешательства европейских стран в ситуацию в Западном полушарии. Другие же увидели в словах Рузвельта откровенное оправдание неприкрытого империализма. Многие из тех, кто понимал развитие политики Теодора Рузвельта еще до его выступления в декабре 1904 года, предупреждали президента, что этот шаг может стоить ему президентства. Рузвельт отвечал им так же, как Тревельяну. Он говорил, что «предпочитает быть реальным президентом три с половиной года, чем номинальной фигурой семь с половиной лет».
Если власть не применяется, она остается теоретической. Власть становится реальной лишь тогда, когда ее используют. Практика всегда рискованнее теории, но теория не открывает никаких возможностей. Истинный лидер по-настоящему пользуется своей властью.
