Ну, хотя бы вот это признание: «На первую аспирантскую стипендию я купила 40-томное собрание сочинений Достоевского, издательства Маркса, только не того, а издателя». Как мало слов, но как много сказано в порыве душевной откровенности! Ее аспирантура — это 80-е годы. И вот — «на первую стипендию…». Сколько здесь пламенной любви к русской литературе!.. Но закрадывается сомнение: во-первых, могло ли хватить стипендии на все 40 уникальных букинистических томов почти столетней давности? Едва ли. Во-вторых, 40-томного собрания сочинений Достоевского никогда и не было. До революции и в Советское время издавали ПСС по 10, 13, 14, 15, 23 тома, самое большое 30-томное собрание вышло в издательстве «Наука» в 1972–1990 годы. А названное издание А.Ф. Маркса 1894–1895 годов с предисловием В. Розанова — бесплатное приложение к журналу «Нива», это не 40 томов, а только 12. Ну, на это стипендии, может, хватило бы.
Зачем же профессор Иванова приплюсовала еще аж 26 томов, т. е. преувеличила без малого — солженицынский размах! — в четыре раза? А чтобы показать нам, с одной стороны, свою помянутую любовь, с другой: смотрите, как до революции щедро издавали Достоевского, которого — это по умолчанию — не любил ваш Ленин. Наконец, сообщая читателям писательской газеты как новость для них, что кроме «того Маркса», был и Маркс-издатель, профессор Иванова делает последний мазок в своем автопортрете. И ведь как все это проделано легко и просто, почти изящно. Ну, прелесть что такое! Дальше статью можно бы и не читать, но все же, все же…
* * *
С аспирантурой связана еще одна ивановская победа. Мне, говорит, предложили для диссертации тему «Достоевский в американской критике». Странно. Я тоже побывал в аспирантуре, и никто мне ничего не предлагал. Я сам выбрал Макаренко, которого очень люблю. И написал диссертацию.
И Наталья Борисовна написала, представила к защите, но, говорит, «до защиты не дошло». Почему? Представьте себе, «из-за обострения холодной войны и моего упрямства». Откуда оно взялось? Тему предложенную безропотно взяла, писала без упрямства и вдруг!.. Тут что-то загадочное. Но как бы то ни было, а свою незащиту она сейчас зачислила в подвиги: «Не дала себя использовать в пропагандистских целях». Из этого можно понять, что диссертация имела антиамериканский характер, но автор спохватилась: не ко времени это! Тем более, что тогда Анатолий Рыбаков, все-таки свекор в прошлом, умыкнув у моего друга Е.В. молодую жену, укатил в Америку. Вдруг его там спросят: «Что вы скажете о своей бывшей невестке?».
