Орта — длинное и очень красивое озеро неподалеку от Милана, по соседству со знаменитым Лаго Маджоре — итальянским «Большим озером». Вокруг Орты в изобилии разбросаны маленькие итальянские городки — Годзано, Бавено, Альпино, Миазино. Орта — озеро тихое. Вода здесь спокойная и очень теплая — почти двадцать четыре градуса. Здесь нет волн и течений, нет дурацкой погоды, нет стирающей кожу морской воды. Казалось бы — плыви в свое удовольствие. Но все оказалось не так-то просто.
То, что с заплывом есть серьезные проблемы, я понял на втором пункте питания. Первый пункт питания на Орте был на пяти километрах, второй — на восьми с половиной. И когда после второго питания я погрузился в воду, и осознал, что впереди еще шесть километров — я понял, что не доплыву. Сил не было. Руки не поднимались.
Тогда, на Орте, я впервые в жизни столкнулся с тем, что марафонцы называют термином «стена». Это резкое падение темпа, резкое наступление чувства усталости. Связано оно с тем, что у спортсмена наступает гипогликемия, снижение концентрации глюкозы в крови. А глюкоза — это то, на чем мы двигаемся. Причины «стены» всегда в одном — неправильное питание перед стартом, которое не обеспечило надлежащий запас глюкозы в организме, и недостаточно серьезные тренировки на выносливость до старта.
«Стена» не означает, что спортсмен перестает двигаться. Просто делать это гораздо сложнее. Организм начинает перерабатывать накопленные жиры, чтобы получать энергию из них. Для человека это процесс мучительный, он сопровождается тошнотой и другими неприятными ощущениями. Все это я на Орте ощутил в полной мере.
Когда я понял, что руки больше не поднимаются, я применил нехитрый психологический прием. Я сказал себе, что досчитаю до тысячи гребков, а потом сдамся. Каждый гребок примерно равен метру, тысяча — это километр. Я подумал, что еще тысячу вытяну, и все, снимаюсь. В этом не было ничего стыдного. Вокруг снимались подряд — каждую минуту кто-то из плывущих рядом поднимал руку, показывая, что больше не может. Из тех, кто плыл четырнадцать километров, снялось больше двадцати человек, то есть каждый десятый. И я сказал себе — все, считаю до тысячи, и снимаюсь.
Я досчитал до 5 630.
Пять тысяч шестьсот тридцать гребков. Пять тысяч шестьсот тридцать метров. Я помню эту цифру совершенно отчетливо, потому что именно на пяти тысячах шестистах тридцати гребках я увидел финиш. До него было метров триста. И тогда я забыл обо всем. Я просто греб, плыл, барахтался, снова греб. Для меня не существовало больше ничего во всей вселенной, кроме берега и этой арки на берегу. И когда я вышел из воды, встал и прошел через арку, вся вселенная сжалась вокруг этой секунды. И это было круто.
