Между тем сидение шло к концу, заметно было, все устали от серьезного разговора, и Илья Стефанович принял решение закругляться. Однако после всего сказанного финишировать формально-банально было нельзя. Требовалось и себя показать.
— Друзья мои! — поднялся он. — Скажу очень искренне: я не ожидал столь интересного и интенсивного обмена мнениями. Уверен, наш разговор был важнее и гораздо глубже, чем камлания штатного лобби экспертов и аналитиков, обслуживающих власть. Полностью подтвердилось: мы вместе, но мы разные. Хотя сейчас мне хотелось бы переставить слагаемые в этой формуле: мы разные, но мы вместе. В этой связи в заключение позвольте и мне сказать пару слов по существу. Выслушав вас, нельзя не прийти к мысли, что Россия нуждается в новой модели исторического развития, которую способна — цитирую вас, Иван Максимович, — обеспечить в рамках существующих процедур и правил политическая выносливость президента, человека мегаваттной мощности. Избави меня боже быть пророком, но на вопрос, который незримо витал над этим столом: «Он не хочет изменений в макроэкономике или не может их провести?» — мы вскоре получим ясный ответ. Не хочу вторгаться и в сферу предсказаний — ответ покажет сама жизнь. Но рассчитываю, что Россия не станет страной победившей бюрократии. Друзья, позвольте сказать вам огромное спасибо!
С шумом отодвигая тяжелые дубовые стулья, все начали подниматься. Но сквозь шум Аркадий услышал гнусавое ворчание:
— Слава богу, пар выпустили. Да толку-то что?
— Жизнь покажет, — весело ответил Илья Стефанович.
Его заключительное слово позволило Подлевскому сделать вывод, что «предводителя» вполне устроил состоявшийся обмен мнениями. И, учитывая присутствие Хитрука, он присоединился к общему хору, чтобы ТАМ знали его прогрессивные настроения.
Когда разъезжались, Борис Семенович пригласил Аркадия в свой «ауди». По пути спросил:
— Ну, какое у тебя сложилось мнение?
— Я выступить не рискнул, очень уж высоколобо все шло.
— А мнение, мнение?
— Мнение?.. Бизнес-элита явно проявляет недовольство, это сквозило у всех. Но ставка — на Путина. Мне показалось, что назревает противоборство деловой элиты и суперэлиты, олигархов, высшего чиновного слоя — в общем, Кремля. В широком смысле. Если президент прозевает этот процесс, его ждут неприятности.
— А кто на тебя произвел самое сильное впечатление?
Аркадий задумался. Для него все было внове, основные выступальщики, похоже, люди матерые, независимые, состоятельные. Он перебирал в свежей памяти только что услышанное, фиксируя самые яркие моменты дискуссии, и вскоре понял, что главную, причем практическую, мысль высказал именно тот, что пришел последним, чье имя в связи с частым упоминанием он запомнил. Ответил Хитруку:
