Однако на сей раз они не говорили о работе»[77]. Впервые за много лет у собеседников и в мыслях не было обсуждать текущие вопросы. Нормальным дедовым отношениям между ними давно пришел коней. Наступил момент последнего решительного объяснения между двумя высшими политическими руководителями партии и страны. Они оказались в состоянии острой, непримиримой борьбы друг с другом, ставшей отражением схватки внутрипартийных сил, которые они представляли, между политическими платформами, связанными с их именами.
Встреча началась с вопроса Мао Цзэдуна: «Как дела с ногой у Пинпин?» Мао Цзэдун то ли хотел создать впечатление, что он был не в курсе дела и верил фальшивой версии о том, что дочь Лю Шаоци сломала ногу, то ли издевался над Лю Шаоци, стремясь с самого начала вывести его из равновесия.
Лю Шаоци был, однако, человеком очень сдержанным, обладал сильным характером. Он не опустился до того, чтобы позволить Мао Цзэдуну перевести разговор на уровень обсуждения бытовых вопросов и личной ссоры, политических дрязг, хотя тут и затрагивалось его чувство собственного достоинства. Председатель КНР перешел к сути деда, т. е. к политическим проблемам.
Прежде всего он вновь признал, что допустил ошибки. Затем Лю Шаоци сказал, что, поскольку ответственность за просчеты в вопросе о «линии», проводившейся на начальном этапе «культурной революции», лежит прежде всего на нем лично, а многочисленные партийные работники тут ни при чем, он готов расплачиваться за все сам и только сам; однако при этом ему хотелось бы, чтобы с огромного числа партийцев как можно скорее были сняты обвинения. «Культурная революция» таким образом должна поскорее завершиться, а потому Лю Шаоци желал бы уйти в отставку с постов председателя КНР, члена Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, председателя комиссии по изданию «Избранных произведений Мао Цзэдуна» и выехать на жительство в Яньань.
Судя по тому, что писали, излагая содержание этой беседы, дети Лю Шаоци много лет спустя, Мао Цзэдун фактически оставил без ответа предложения Лю Шаоци, а лишь пожелал ему «хорошенько учиться», почитать Хайдеггера и Дидро, «беречь здоровье». На этом и закончилась последняя личная встреча Мао Цзэдуна и Лю Шаоци[78].
Таким образом, Лю Шаоци использовал в политической борьбе свои, как ему представлялось, последние козыри: предложил добровольно уйти в отставку с постов председателя КНР и члена Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. Лю Шаоци тогда, с одной стороны, вероятно, как бы давал Мао Цзэдуну шанс исправить ситуацию, положить коней беззаконию в деятельности Мао Цзэдуна и его «штаба». В то же время становилось все более очевидно, что для Мао Цзэдуна и его приверженцев Лю Шаоци был нужен в тот момент уже только как «живая политическая мишень», используя которую можно было придать ускорение «культурной революции».
