В начале января 1967 г. во дворе особняка, где жил председатель КНР, и в его рабочем кабинете были расклеены лозунги. Затем был проведен митинг, во время которого «бунтари» тщетно пытались заставить Лю Шаоци оптировать на память целые разделы «Сборника высказываний председателя Мао Цзэдуна», так называемого «цитатника», отпечатанного в то время в сотнях миллионов экземпляров. Лю Шаоци отказался это делать[73]. Мучительно переживая происходящее, Лю Шаоци говорил: «С такими методами я не согласен, но я не могу противопоставлять себя массам»[74].
Мао Цзэдун избрал такую форму преследований, которая лишала Лю Шаоци возможности оказывать сопротивление в рамках принятых среди руководителей КПК установок, согласно которым Мао Цзэдун и народ были тождественны; и в то же время сложившаяся ситуация позволяла Мао Цзэдуну практически углублять «культурную революцию», развивать и продолжать ее, направляя по всей стране массы взбудораженных и вышедших из нормального, разумного состояния людей на поиски «приспешников» Лю Шаоци.
Без Лю Шаоци не было бы главного персонифицированного противника «культурной революции». Лю Шаоци в то время оказывался для Мао Цзэдуна главным врагом.
В создавшейся в начале 1967 г. ситуации Лю Шаоци оставалось обратиться непосредственно к Мао Цзэдуну. Характер взаимоотношений в высшем эшелоне руководителей КПК был таков, что сделать это лично Лю Шаоци не мог. Ему и другим руководителям было известно, что существует форма обращения к Мао Цзэдуну, которая, с его точки зрения, приемлема и допустима. Мао Цзэдун никогда не хотел попадать в неудобное для себя положение. Он предпочитал сначала точно представить себе, о чем идет речь, а затем решать, встречаться или нет с тем или иным из своих коллег по руководству страной; конечно, когда Мао Цзэдун по своей инициативе изъявлял желание обсудить какой-нибудь вопрос с кем-либо из руководителей КПК и КНР, ситуация была иной.
Итак, к Мао Цзэдуну в то время следовало обращаться через посредника, а таким посредником был тогда Чжоу Эньлай. В пекинском механизме власти Чжоу Эньлай был неотделим от Мао Цзэдуна.
Когда Мао Цзэдун сделал борьбу против Лю Шаоци гласной, публичной, выплеснул ее на улицы, причем поднял кампанию преследований его «приспешников» по всей стране, сам председатель КНР посчитал необходимым если не прекратить эту травлю, то по крайней мере выразить свою позицию, свое отношение к происходящему.
