Когда «культурная революция» развернулась в полную силу и были смешены со своих постов известные всей партии и стране политические деятели, когда члены созданных в ходе «культурной революции» так называемых массовых молодежных революционных организаций, именовавшиеся по-китайски хунвэйбинами (т. е. «красной гвардией» или «красной стражей») Мао Цзэдуна, буквально штурмовали парткомы различных уровней и захватывали их помещения, Лю Шаоци не остался в стороне.
В публичных выступлениях он позволял себе защищать, если не полностью, то хотя бы частично, даже тех высокопоставленных членов руководства партии, которые уже были официально, с ведома и одобрения Мао Цзэдуна, осуждены и подвергались широкой критике в партии и в стране. Так, Лю Шаоци упоминал о том, что бывший (к тому времени) член Политбюро ЦК КПК и руководитель парторганизации столицы страны Пэн Чжэнь «умеет работать, однако он совершал крупные ошибки… Председатель (Мао Цзэдун. — Ю.Г.) и я много раз критиковали его, однако полностью доверяли ему. Пользуясь доверием партии, он много работал в подполье»[50].
О бывшем члене Секретариата ЦК КПК и начальнике генерального штаба НОАК Ло Жуйцине, которого осуждали как врага Мао Цзэдуна, КПК и социализма и особенно за то, что он не выполнял указаний «лучшего (в то время. — Ю.Г.) ученика» Мао Цзэдуна, министра обороны КНР Линь Бяо, Лю Шаоци говорил, что он был «преемником» Линь Бяо как министра обороны, но просто «не сработался с ним». Эти высказывания Лю Шаоци показывали, что, на словах и теоретически соглашаясь с предложенной Мао Цзэдуном «культурной революцией», Лю Шаоци на практике твердо вставал на защиту партийного аппарата. Рассчитывая на поддержку широкого круга руководящих партийных работников, он неоднократно указывал на диктаторские замашки в характере Линь Бяо.
Лю Шаоци, вполне откровенно солидаризируясь с подвергшимися осуждению взглядами Ло Жуйцина, заявил: «Марксизм-ленинизм, конечно, следует развивать; он не должен остановиться на этапе идей Мао Цзэдуна. Если же считать такой взгляд ошибочным, то это значит стоять на позициях механистического материализма»[51].
Таким образом, уже в весьма напряженной обстановке, в ходе острейшей борьбы внутри партии и в условиях массовой политической кампании, развернутой в стране, Лю Шаоци смело заявлял о том, что «идеи Мао Цзэдуна» — это не предел, не вершина, после которой невозможно какое бы то ни было развитие. Это также был вызов Мао Цзэдуну, его претензиям на роль величайшего теоретика своего времени, по крайней мере в той части мира, которая жила при руководящей роли компартий, руководствовавшихся теорией марксизма-ленинизма.
