Лю Шаоци, видя провалы в политике руководства КПК, явившиеся следствием осуществления «большого скачка» и насаждения «народных коммун», полагал, что можно и нужно исправлять положение путем постепенных изменений эволюционного характера, проведения разумной и реалистичной экономической политики. Он был уверен в правильности своего пути, тем более что за несколько лет после упомянутых провалов, к середине 60-х годов, Лю Шаоци и другим руководителям действительно удалось добиться некоторого изменения положения к лучшему. Правда, в этом не было заслуги Мао Цзэдуна.
Лю Шаоци был также уверен в необходимости сохранения большей части сложившегося к тому времени партийного аппарата. Таким образом, Лю Шаоци практически встал на защиту партийных и государственных чиновников, а Мао Цзэдун, напротив, ради создания, в частности, персонально обновленного руководящего состава партии был готов в буквальном смысле слова пожертвовать этими управленцами.
Как только это стало проявляться на практике, Лю Шаоци быстро понял, в чем состоял замысел Мао Цзэдуна, и летом 1966 г. пришел к выводу о том, что «в масштабах всей страны начался раскол, который не следует игнорировать: за ним (расколом. — Ю.Г.), возможно, стоят высокопоставленные кадры»[49]. Трудно сказать, имел ли Лю Шаоци в данном случае в виду и Мао Цзэдуна, однако ясно, что он уже осознал угрозу и своему положению у власти.
Своеобразие ситуации в КНР того времени было в том, что, как уже отмечалось выше, провал политики «народных коммун», «большого скачка», «генеральной линии партии», которые именовались в совокупности «тремя красными знаменами», иными словами, политики, проводившейся во второй половине 50-х годов, вызвал необходимость выправления создавшегося положения. С этой целью были предприняты реалистические шаги по нормализации экономической и социальной ситуации в стране. Это принесло заметное улучшение обстановки, В дальнейшем появились даже признаки демократизации политической жизни. Одним словом, часть партийно-государственных чиновников, в том числе и в высшем эшелоне руководства КПК, оказалась ближе к, интересам народа, чем Мао Цзэдун. Трагедия «культурной революции» состояла в том, что Мао Цзэдуну удалось, как это и раньше случалось в истории, на волне демагогии и популистских обещаний поднять массы населения против прогрессивной части партийно-государственного чиновничества в защиту своей позиции, которая противоречила интересам народа.
