Телега, в которой были Ясна, бабушка и Ненад, выехала из-под деревьев на открытый склон горы и покатила быстрее. Ненаду были видны вся Белградская возвышенность с ясно очерченными куполообразными башнями дворца и колокольней Саборной церкви и опоясывающая ее светлая лента Савы и кусочек Дуная. На горизонте, за Белградом, мерцал подожженный тростник. Вдруг орудия проснулись, и началась частая и равномерная пальба. Один из прожекторов нащупал своим светлым лучом дорогу и возле нее домишко: окна заблестели, как расплавленный свинец. Другой прожектор, с Торлака{5}, старался поймать первый и ослепить его. На мгновение два огромных светлых меча скрестились и сразу погасли. Все потонуло в непроницаемом мраке. В страшный момент полного ослепления слышалось только щелканье бичей, крики возниц и мягкий шум колес по грязной дороге.
Жужжание, фиолетовая молния, взрыв и темнота. И где-то в виноградниках еще одна вспышка. Потом ближе, слева. Одну повозку понесло в сторону, под гору. При новой вспышке было видно, как возница, стоя, изо всех сил натягивал вожжи, но и это видение потонуло во мраке. За Белградом снова появился прожектор, пошарил по клубящимся облакам, которые неслись дальше, за горы, и сразу лег на дорогу. Телега с Ненадом добралась до плоскогорья и пошла быстрее. Впереди них катила целая вереница повозок. Дорога была узкая, и они сворачивали на поле, чтобы как можно скорее выйти из неподвижного светлого круга прожектора. По нескольку повозок мчалось в ряд, почти соприкасаясь колесами, а возницы при этом яростно хлестали лошадей. Тут Ненад увидел посреди дороги бесформенную кучу, в которой можно было различить вдребезги разбитую извозчичью пролетку и двух еще бьющихся белых лошадей. Из этой кучи доносился тихий стон. Какие-то люди бежали по полю. Телега проехала дальше. Прожектор снова погас.
Дорога повернула. Миновав едва различимые фруктовые сады, телега въехала в деревню. Перед одним из домов стояла группа солдат и следила за проезжавшими беженцами. Из открытых окон на дорогу падал красный свет. Немного поодаль горел костер из сухих сучьев. Полосу света пересек всадник и спешился возле дома.
РЕСНИК
Все утро они просидели около своих вещей на низменной, затопляемой равнине перед пустой железнодорожной станцией. Солнце кое-где пробивалось сквозь облака; около полудня совсем разведрилось и начало припекать; трава, вещи, животные и люди быстро стали обсыхать. Горели костры, и сырой дым стлался по долине. Крестьяне, шлепая босыми ногами по жидкой грязи, смешанной с навозом, продавали горячую вареную кукурузу. Несколько раз, без какого-либо серьезного повода, возбужденная чьим-то внезапным восклицанием, вся эта толпа, копошившаяся среди разбросанных вещей и горелой соломы, вскакивала и с криками беспорядочно устремлялась к закрытым воротам станции. Но линия оставалась свободной, никакого поезда не было видно. Столпившиеся люди с потными лицами тяжело дышали, пробивались локтями, углы ящиков врезались в плечи, а по ту сторону ограды солдаты с винтовками в руках равнодушно смотрели на давку.
