Осмотрев церковь, город и форт, на котором установлено семь больших пушек, трое из нас решили пройти дальше в глубь острова и милях в двух от Ярмута свернули вверх вдоль реки, к церкви Пресной воды, что поближе к городу, но на противоположном берегу реки. Пока мы там находились, стало темнеть, и мои спутники заторопились обратно, опасаясь, как бы те, кого мы оставили за вином в харчевне, где мы обедали, не возвратились на корабль без нас. Нам сказали, что лучше всего нам спуститься прямо к устью реки, там, мол, есть перевоз, и нас доставят в город. Но когда мы подошли к дому перевозчика, этот бездельник уже завалился спать и отказался ради нас вставать с постели, так что мы пошли на берег с намерением взять его лодку и переправиться без его помощи. Добраться до лодки оказалось нелегко, она была причалена к шесту, вбитому в дно, и с приливом оказалась далеко от берега. Я снял с себя все, кроме рубахи, и двинулся к ней по воде, но соскользнул с каменной тропки и провалился по пояс в тину. Наконец я добрался до шеста, но, к великому моему огорчению, обнаружил, что цепь от лодки закинута за скобу и заперта на замок. Я попробовал вытащить скобу закрепкой от уключины, не вышло; попробовал вытащить шест – напрасный труд. И, провозившись целый час в мокроте и грязи, был вынужден вернуться без лодки.
Денег у нас с собой не было, и мы уже готовились провести ночь в каком-нибудь стоге сена, хотя ветер не ослабевал и был очень холодный. Тут один из нас вспомнил, что в кармане у него лежит подкова, подобранная где-то по дороге, и предложил мне попробовать выдрать скобу с ее помощью. Я попробовал, на этот раз с успехом, и подвел лодку к земле. Все мы с радостью в нее забрались и, едва я оделся, отчалили. Но худшее было еще впереди: прилив скрыл из виду берега реки, и, хотя светила луна, мы не уследили, как идет течение, а гребли без оглядки все прямо, и примерно на полдороге сели на мель. А уперевшись в дно веслами, чтобы столкнуть лодку мели, сломали весло и завязли еще крепче, не имея под днищем и четырех дюймов воды. Теперь мы уж совсем сбились с толку, ума не могли приложить, как быть дальше, не могли даже разобрать, прилив сейчас или отлив. В конце концов разглядели, что отлив, и сколько ни пробовали веслом, большей глубины не нащупали.
Нелегко было бы пролежать в открытой лодке всю ночь на пронизывающем ветру; но хуже того было представить себе, как нелепо мы будем выглядеть утром, когда хозяин лодки увидит нас в таком положении, да и у всего города мы окажемся на виду. Промучившись с лодкой более получаса, мы отказались от дальнейшей борьбы и сидели, вытянув перед собой руки, потеряв всякую надежду на спасение: ведь даже с отливом нам пришлось бы остаться в лодке, не добираться же до берега по шею в тине! Наконец мы все-таки придумали, как помочь делу: двое из нас разделись, вылезли из лодки, и, так как лодка от этого стала легче, мы толкали ее, стоя на коленях, ярдов пятьдесят до более глубокого места, после чего, орудуя одним веслом, благополучно причалили у подножия форта, оделись, привязали лодку и радостные поспешили в харчевню «Голова королевы», где оставили своих спутников и где они все еще ждали нас, несмотря на поздний час. Шлюпка наша ушла на корабль, и ночевать нам пришлось на берегу. Так окончилась наша прогулка.
