Христианство в свете этнографии | страница 2



Такие же точно элементы мы найдем в небесах и в преисподней, разбирая многочисленные ярусы и этажи, на которые разбиты эти загробные царства, описывая различные классы существ, населяющих эти этажи, — архангелов, и ангелов, и просто святых, и просто покойников, и демонов, и адских князей, и грешников, горящих в огне и корчащихся на горячей сковородке. Мы укажем, например, что для этнографа чукотские духи-охотники, которые ловят сетями мелкие души, потом укладывают души в мешки, увозят их домой, режут их на части, жарят, варят и едят, — эти отображения простых первобытных охотников, созданные ими по собственному образу и подобию, в сущности ничем не отличаются от бесов христианских, которые мучат в аду грешные души, поджаривают их на сковородках с такой же простейшей кухонной целью. Адские сковороды, вертел, кипящий котел, все принадлежности загробной инквизиции указывают явно на связь бесов с древними духами-охотниками. И недаром говорится о так называемой «бесовской кухне».

Так же точно камчадальский ворон Кутх, похитивший у духов темноты огонь для того, чтобы дать его людям, и греческий полубог Прометей, похитивший огонь у Зевса, чтобы дать его людям, и еврейский пророк Илия, низведший молитвой своей огонь на жертву алтаря, и иерусалимский христианский патриарх, доныне ежегодно молитвой своей низводящий небесный огонь на пасхальные свечи, — все эти явления одного и того же порядка.

Непорочное зачатие Иисуса для этнографа вдвигается как звено в целую цепь таких же чудесных сверхъестественных «непорочных», а вернее сказать внеполовых зачатий, — от хвоинки, от маленького зернышка или сухого листочка, проглоченного девицей в питье, от заклинания, от взгляда, от враждебного духа, вошедшего в чрево девицы и там обернувшегося младенцем, и пр. и пр.

Точно также вознесение Христа на небеса или сошествие; богородицы в ад представляют лишь единичные примеры среди бесчисленного множества вознесений и сошествий, практикуемых шаманами первобытных племен в легендах и сказках и даже совсем наяву пред глазами зрителей. Автору приходилось наблюдать неоднократно такие сверхъестественные шаманские странствования, т. е. разумеется, он наблюдал сперва подготовительный обряд, слышал заклинание, видел конвульсии припадка, а затем видел тело шамана, лежащее недвижимо на земле. Далее следовало пробуждение шамана и его живописный и дикий рассказ о дорожных приключениях, — «яко на небеси горе, тако и на земли низу». И можно засвидетельствовать, что эти рассказы бывали такие же беспорядочные и дико-вдохновенные, как любые соответственные эпизоды более высоких религий, например, видение Иезекииля или откровение Иоанна.