— Отдай мне мою козочку, волопас.
— Хорошо, а что ты дашь мне взамен?
— Я тебя обниму и поцелую.
— Всего-то, красавица? Ты же не маленькая. У кого есть хлеб, тому подавай и сыр.
Повторяющийся в каждой строфе рефрен: …rossinyol, d’un bell boscatge, rossinyol, d’un vol[173], — подобен изысканному орнаменту буквицы — гирлянде из цветов и виноградных лоз, оплетающей выделенную букву
Сущая аркадия — картинка, достойная кисти Никола Пуссена. Однако, хотя это всего лишь сделанный несколькими мазками набросок, многое в песне — беззащитность обиженной отцом девушки, ее одиночество, наконец, тоска по любви и лучшей жизни трогает сердца, и в этом — волшебство поэзии.
Фольклористы сходятся в том, что песня родилась в одной из деревушек, разбросанных по северо-восточным Пиренеям — в раннем Средневековье этот край назывался Gallia Narbonensis (Нарбонская Галлия), затем Руссильон (каталонское Rosselló) и, наконец, Лангедок-Руссильон.
Спор начинается, когда возникает вопрос о времени рождения песни. Подавляющее большинство считает, что она появилась после 1659 года, то есть после завершившего войну между Францией и Испанией Пиренейского мира, по которому Каталония была разделена надвое: пять comarques[174] — Alta Cerdanya, Capcir, Conflent, Rosselló, Vallespir[175] — перешли к Франции, оставшаяся часть досталась Испании. Историю мало интересует судьба людей, которых она разделяет, и еще меньше — судьба влюбленных. Родная деревня девушки осталась во Франции, ее выдали замуж — вероятно, против воли — в семью, живущую по другую сторону границы.
Некоторые ученые на основании языковых исследований утверждают, что песня возникла намного раньше: недаром, наряду с широко известной каталанской версией, есть еще и окситанская. Спор нелегко разрешить, поскольку языки различались незначительно: на обоих говорили в горных деревушках на территории, называвшейся Països Catalans[176], оба относят к руссильонскому диалекту. И хотя многие считают первоначальной каталанскую версию, существует мнение, что окситанская была известна задолго до захвата ленных земель графа Раймунда VI Тулузского войсками крестоносцев под водительством Симона де Монфора и их последующего включения в состав Французского королевства.
Так или иначе, это одна из самых старых и самых известных песен региона. Об ее долголетии свидетельствуют многочисленные записи XVI и XVII веков, но настоящую «жизнь после жизни» она обрела только в период позднего романтизма, когда этнологи и поэты в поисках новых источников вдохновения извлекали на свет покрытые вековой пылью сокровища народной лирики. Тогда и появились ее многочисленные франкоязычные варианты. Сегодня на эстрадах всей Европы эту песню поют превосходные исполнители: Ги Беар, Серж Керваль, Марк Ожере, Нана Мускури, Джоан Баэз и другие.
