«Мысли, которые выражены в моей любимой музыке, – сказал он, – не слишком неопределенные для того, чтобы передать словами – а напротив, слишком определенные». Это отличный аргумент против утверждений всех тех, кто считает, что музыка слишком абстрактна и поэтому не несет никакого смысла. Я считаю, что если определенная композиция трогает ваше сердце, заставляет думать или вспоминать о чем-то, то совершенно не обязательно знать точно, какие именно мысли и воспоминания в нее вкладывал сам автор. Музыка дает ощущение, которое каждый из нас трактует так, как ему нравится, и делает из этого те выводы, которые считает нужными.
‘Bess, you is my woman now’ / «Бесс, ты теперь моя»
Из оперы «Порги и Бесс»
Джордж Гершвин (1898–1937)
Говорят, что Гершвин, который умер в этот день, каждое утро начинал с быстрого написания 4 песен – чтобы избавиться от плохого материала и сразу же приступить к нормальному. Если это правда, то стратегия была выбрана неплохая, ведь в творческом наследии композитора нет ни одного несовершенного произведения.
Когда Гершвину исполнилось 35, он уже был звездой мюзикла, джаза, симфонической и инструментальной классической музыки, но не написал ни одной оперы. Он несколько раз принимался писать оперу, но бросал; пока не нашел идеальный, по его мнению, материал – выпущенный в 1925 г. роман Дюбоза Хейуорда «Порги».
Это история нищего калеки Порги и красавицы Бесс, в которую тот влюблен. У Бесс масса проблем с ее наркодилером Спортинг Лайфом и ревнивым и драчливым любовником Кроуном. Гершвин предполагал, что это будет «народная опера» – но не потому что собирался «цитировать» фольклорные источники, а потому что в ней с его собственными мелодиями соседствовал бы дух афроамериканских спиричуэлс, как в музыке Бартока и Воан-Уильямса. Гершвин временно переехал из Нью-Йорка в Южную Калифорнию, чтобы слушать звуки трущоб, в которых происходит действие его оперы. Он слушал, воспринимал и использовал тысячи разных музыкальных первоисточников: еврейских, афроамериканских, блюз, джаз, – которые слились воедино и превратились в настоящий шедевр.
Премьера оперы состоялась в 1935 г. Публика была шокирована тем, что практически вся труппа на сцене состояла из афроамериканцев, что в то время было совершенно беспрецедентным явлением (да и сейчас, по правде сказать, афроамериканцы редко поют в оперных театрах Европы). Несмотря на то что через несколько месяцев постановку закрыли, опера «Порги и Бесс» стала классикой.
