— Кто я? — спросила она.
— Так тебя Крест называет, — Цепь уселась рядом, вытянув ноги. Тонкие грязные ноги, заточенные в кандалы, были босыми. Спутанные длинные волосы падали на худое лицо. Скованные цепями руки призрак прилежно положила на колени, прикрытые разодранным, когда-то пышным платьем. — Избалованная поганка, — повторила Цепь с удовольствием.
— Я Фобия. У меня проблемы со здоровьем.
— Крест говорит, что у тебя проблемы с головой.
— Это потому, что он не очень умный и не разбирается в психиатрии.
Цепь хмыкнула.
— Я тоже считаю, что этот лагерь — не слишком умная затея, — согласилась она. — Мы тридцать лет чудесно жили. Вдвоем. Путешествовали. А потом вышел из тюрьмы Оллмотт, прилетела на своем помеле нянюшка Йокк, и всё изменилось, — она недовольно позвенела цепями. — Крест — упрямый сукин сын. Он притащил нас сюда. Притащил сюда этих долбанных псевдомагов и других маргиналов. Ты знаешь, что Нексы объявлены в розыск в тридцати округах? Они мошенники. А сейчас — учат таких тугодумок, как ты. Вам по двадцать лет, а с вами возятся, как с детьми. Я умерла в пятнадцать, и уже была невестой.
— Почему ты умерла?
— Не выдержала пыток. Я отравила своего жениха, он был толстым и изо рта у него пахло луком. Меня посадили в тюрьму, и я умерла от пыток.
— Чудесная история, — пробормотала Фобия. — Поэтому ты так привязана к Кресту? Вы оба убийцы.
— Фью! — Цепь расхохоталась. — Цыпочка моя, рыба, фиалка нежная, а ты уверена, что никто не умер от твоих выкрутасов с энергией? Антилоп она боится!
Фобия посмотрела на призрак. Она никогда никого не видела так близко, и ей захотелось потрогать другое существо. Попыталась коснуться волос Цепи, но вместо этого её пальцы прошли сквозь голову призрака.
Цепь с недоумением отодвинулась:
— Что за нежности, Грин? В мое время за такое пальцы отрубали. По самый локоть.
— Как давно ты умерла?
Цепь задумалась.
— Около триста пятидесяти лет назад? Мёртвый Наместник тогда только начинал свою карьеру душегуба и психопата.
— Крест уже тогда был возле него?
— Тебе, — веско сказала Цепь, — нет до Креста никакого дела. Держись от него подальше. Он… он не должен был приближаться к людям.
— Мы не люди, — Фобия с трудом поднялась. — Мы паразиты.
Она остановилась, оглянулась на призрака:
— Я тоже не могу ни к кому прикоснуться. Как и ты. Я есть, но меня одновременно и нет. Как тебя.
Цепь раздражённо дернула острым плечом, белеющим из разорванного ворота.
