С утра Фобия доила Киску. Сама, своими руками. Потом бегала вокруг лагеря под насмешливые комментарии Креста. Потом были уроки, а потом пришлось полоть грядки. Вечерние тренировки выжали остаток скудных сил. И за этот ужас отец заплатил безумные деньги — в три раза дороже пребывания в самой дорогой клинике.
Вероятно, Крест был всего навсего шарлатаном с садистскими наклонностями и ненавистью к псевдомагам.
Когда тошнота прошла, Фобия попыталась внимательнее рассмотреть других обитателей лагеря.
Могучий психолог Оллмотт мерно жевал, глядя прямо перед собой. Тощая манерная Сения Кригг с рыжим пучком на голове сидела рядом с ним с некоторой опаской. Было видно, что она колебалась между желанием передвинуться подальше и вежливостью. Оллмотту было всё равно до её терзаний.
Супруги Нексы шепотом переругивались. Глухонемой учитель Эраст Лем равнодушно работал ложкой, уткнувшись в прошлогоднюю газету. Нянюшка Йокк вязала носок, ложка перед ней сама ныряла в тарелку с кашей и подлетала к её рту. Маленькие расовые фокусы. Креста не было видно, и это было хорошо. Он вызывал у Фобии смесь ужаса, ненависти и подозрительности.
Трудные псевдомаги сидели за отдельным длинным столом. Они что-то шумно обсуждали, и в общем гомоне невозможно было различить отдельных слов. Фобии остро захотелось к ним — чтобы вот так вот, в тесноте, и толкаться локтями, и хватать один кусок хлеба вдвоём, и просить передать соль, и кидать в сидящего напротив еловой шишкой. И сказать что-нибудь такое, отчего остальные засмеются. Не над тобой, а вместе с тобой. Над твоей шуткой.
Её одиночество было привычным. Как рука или нога. Но иногда хотелось попробовать с кем-то поговорить. С кем-то, кому не платили бы за это денег.
Фобия любила смотреть сериалы. По большому счету, телевизор был единственным средством взаимодействия с окружающим миром. Некоторые девушки в телевизоре бросали парней за то, что те не перезванивали им в течение трёх дней после свидания. Вот если бы у неё, Фобии, было свидание, то мужчина мог бы вообще ей потом не звонить. Зачем ей были бы нужны его звонки, если бы у неё уже было с ним свидание?
Но было бы странно мечтать о свиданиях, когда ты корчишься в судорогах паники каждый раз, как кто-то пытается хотя бы приблизиться к тебе.
— Это ты — избалованная поганка? — прозвучал над самым ухом Фобии хриплый женский голос. Сердце стремительно рвануло в пятки, и крик уже начал зарождаться в горле, но бывший тюремный призрак Цепь торопливо зажала ей рот рукой. Рука была холодная, как сырой подземельный воздух, и бесплотная. Фобия ощутила только слабое дуновение на своих губах. Однако, этого было достаточно, чтобы паника на несколько секунда замерла, раздумывая, как ей поступить дальше, а потом неторопливо зашагала прочь, независимо насвистывая. Мысленно Фобия посмотрела ей в спину.
