Его бы сняли с должности, как не оправдавшего надежд, благо предлогов и претендентов достаточно. Но! Это коварное «но» вмешалось в накатанную колею, где нет неожиданностей и нет чудес, и полностью поменяло планы начальства. Вышли на Антона Павловича некие люди с неким предложением. Предложение было тайное и хорошо оплачиваемое, однако, как мы уже знаем, Антон Павлович служил не за честь, а за совесть, поэтому о выгодном и – что уж греха таить! – переворачивающем все представления об обитаемом мире предложении узнали те, кому положено по должности. Узнали и, если так можно выразиться, офигели. Офигение длилось недолго, его сменили размышления, результатом которых стала двойная игра подполковника Семашко и ожидание Шанса.
«Эх, как хорошо было в прошлом!» – иногда ностальгировал Антон Павлович. Выезды тревожных групп на места посадки, расследование катастроф космических кораблей… Все честно, живенько, наивно. А главное, никаких подковерных игр! Предавшись ненадолго подобным мыслям, Антон Павлович пролистывал некоторые из аналитических отчетов (их скопилась целая библиотека, под нее пришлось занять не самое маленькое помещение), смотрел в глаза пришельцу с фотографии на стене, вздыхал и вновь вгрызался в свежие сводки. Дада-да, по всему выходило, что начальство сильно ошибалось в провинциальном майоре, пардон, теперь уже подполковнике. Антон Павлович был умен, обладал аналитическим складом ума и в придачу обладал носом и хваткой служебной собаки. Именно эти качества помогли Антону Павловичу разглядеть шпиона в человеке, которого все знали как недалекого милягу, и именно они заставляли его сейчас ждать пакостей и укреплять вверенный ему Отдел.
Шанс, столь ожидаемый, явился ему в виде странного происшествия под деревенькой Вышелес. Вид Шанс имел непритязательный. Просто одним сереньким утром на стол Антону Павловичу легла сводка, где красным выделялись слова о пропаже экспедиции в болотах под Шатурой. Обстоятельства точь-в-точь соответствовали обстоятельствам, при которых ранее пропала еще одна экспедиция. Он затребовал материалы и по ней. В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году народу в Отделе числилось не в пример больше, поэтому сейчас Антон Павлович мог любоваться фотографиями тел, найденных чуть позже недалеко от их лагеря, а также допросами и результатами обследования их двойников. Те вышли из леса живые и здоровые, к ужасу охранявших место происшествия милиционеров. Данные о последней пропаже не могли похвастаться такой же скрупулезностью. Вообще-то они ограничивались куцей милицейской сводкой, слегка помятой и замацанной чьими-то жирными пальцами. Какая ерунда! Бумага могла носить даже следы посещения нужника. Для Антона Павловича это не имело ровно никакого значения. Утренний кофе остался остывать на столе, а он уже вместе со спасателями мчался в сторону Шатуры. Его ждала работа. Наконец-то.
