Моей дочке было около полугода, и она испытывала сильную сепарационную тревогу вечером, незадолго до начала укладывания. Мы находились все вместе в комнате, но, если мне нужно было сходить в ванную, она начинала плакать. Я понимала, что это небольшое разделение становилось «сломанным печеньем», спусковым крючком для более серьезных тревог по поводу разлуки. Дочка любит папу и доверяет ему, и обычно я могла спокойно выйти из комнаты. К этому возрасту она понимала почти все, что я ей говорила. Я была вполне уверена: она понимала мои слова, что я просто иду в ванную и вернусь через пять минут.
Поэтому, решив помочь ей справиться с сепарационной тревогой, я сказала, что мне нужно уйти, и стала постепенно двигаться к двери. Она заплакала, и я обнимала ее, пока она не прекратила, уверяя, что скоро вернусь. Когда она перестала плакать, я немного приблизилась с ней на руках к папе. Она заплакала снова, но постепенно я смогла передать ее отцу на руки, дожидаясь, пока слезы по этому поводу прекратятся.
Затем я медленно двигалась к выходу из комнаты, продолжая говорить с ней и уверяя, что скоро вернусь. Если она плакала, я останавливалась или подходила чуть ближе и снова обнимала ее, чтобы она ощущала контакт. Шаг за шагом я смогла подойти к двери. После каждой волны слез расстояние, на котором она чувствовала себя в безопасности, увеличивалось. Поплакав некоторое время, она внезапно начинала смеяться, ползая между мной и мужем, пока я игриво пыталась пересадить ее на руки отца. Так же, как смех превращается в слезы, и слезы могут превратиться в смех. В конце концов, я сказала, что собираюсь почистить зубы, и она радостно отпустила меня, как будто даже забыв, что недавно огорчалась по этому поводу. Она была в радостном настроении: играла, смеялась и наслаждалась обществом обоих родителей. После этого она вернулась к своему нормальному состоянию и стала легко оставаться с папой, если мне нужно было сходить в ванную или ненадолго выскочить из дома. Время от времени она могла снова расстроиться, и я повторяла процесс, оставаясь рядом, пока она не будет готова спокойно расстаться со мной.
Польза отсутствия спешки
Зачем обращать внимание на такие незначительные расставания? Можно было просто взять дочку в ванную с собой. Но я знала, что, если не выслушаю ее, тревожные чувства так и останутся в глубине, и дочка найдет другой момент, чтобы привлечь мое внимание по этому поводу. Стоило выслушать ее тогда, когда у меня было на это время.
