Опоссум по имени Апельсинка | страница 41
– Будет вам!
Мама переводит взгляд с мужа на дочь.
– Между прочим, на этом твоем зверьке была кукольная одежда. Ты играла с гигантской крысой!
Иззи мотает головой:
– Никакая это не крыса. Это опоссум! Он сумчатый. И я его не одевала. Он сам оделся!
Родители Иззи обмениваются непонимающими взглядами, но виной тому – вовсе не сказанное дочерью. Папа отодвигает подальше сеть.
– По-моему, она пахнет какой-то дрянью.
Мама кивает:
– Точно, дохлой рыбой или чем-то в этом роде.
Иззи наплевать, чем там пахнет сеть, но и она не может не заметить, что в комнате появляется какой-то противный запах. Впрочем, она все еще пытается объяснить:
– Этот опоссум – мой друг. Мы дружим. Я его уже видела, в окно. А утром проснулась, а он спит в мягких игрушках.
Папа делает медленный вдох (будто собирается нырнуть в подводный туннель), потом такой же долгий выдох и говорит:
– Диких зверей нельзя держать в доме. У них блохи и клещи. Они разносят бешенство. Ну напялила эта пакость на себя что-то, ну и что? Да хоть бы на пианино играла, какая разница…
Вмешивается мама:
– Вот было бы интересно, если бы играла. Мы бы тогда сняли видео, выложили в интернет, и…
Папа смотрит на маму:
– Звери не умеют играть на пианино.
Иззи отчего-то уверена, что музыкальными способностями ее опоссум не обладает. Да и не хочется ей признаваться, что единственным известным ей на данный момент талантом зверушки является умение устроить настоящий кавардак.
Случившееся в ванной доказывает, что ее новый дружок – гость ужасно обременительный. Поэтому она молчит.
Коломбо выставляют в коридор, и он нетерпеливо скулит, но не так, будто что-то выпрашивает. Горячее желание собаки запустить зубы не в красный мячик, а во что-нибудь живое возвращает родителей Иззи к действительности.
Папа пристраивает сетку к корзине для белья и говорит жене с дочерью:
– Отойдите назад. Я медленно подниму корзинку, опоссум побежит…
Тут уж вмешивается Иззи:
– А вдруг не побежит? Пожалуйста, будь поосторожнее. Он же так напуган.
Папа медленно приподнимает край корзинки.
Они ждут.
Еще немного ждут.
Ничего не происходит.
Наконец Иззи говорит:
– Ну вот, не побежал.
Папа поднимает корзину целиком, вместе с корзиной поднимается сеть, и вот он, опоссум, – у всех на виду.
Лежит на спине, глаза закрыты, лапы окоченели и застыли в воздухе.
– Она умерла! Зверушка умерла! – восклицает Иззи.
Сердце у нее разрывается. Она рыдает.
Папа пытается что-то объяснить, но начинает заикаться:
– М-мелкие животные могут умереть от с-страха. От разрыва сердца.
