– Где уж нам, дуракам, чай пить!
Примерно в таком же тоне излагал и Юра:
– Да уж, видать, такие неказистые мы! – утешая, он обнял меня своей мощной лапой. – Пойдем, может быть, выпьем – что нам еще остается!
Красавицы засмеялись – но было уже поздно – дружба победила любовь. Даже не помню, как мы добрались до дому. Во всяком случае – не помнил я. Но мой-то безудержный «восторг опьянения» был понятен, но и Юрок, видно, расчувствовался – значит, и ему знакомство приятно?
Разбудил меня телефонный звонок. Ого! Сколько же я проспал!
– Ну это я… Неказистый! – забормотал Юрок в трубке. – Помнишь меня?
– Не помню ничего… но тебя помню!
– Эххехе-хе! – закряхтел он. – Так может, нам пойти выпить по стакану кефира, а может, где-то даже ацидофилина?
– Давай!
Он ждал у выхода из-под земли на углу Бродского с Невским. Огромный, мощный, спортивный, великолепно одетый, с крепкой челюстью и с огромными черными очами.
– Что-то не вижу… где здесь кефир продают? – огляделся он.
– Так может, туда пойдем – авось, полегчает? – я кивнул в сторону великолепной «Европейской». Появиться на «Крыше» с Юрком – колоссальный скачок в моей судьбе!
– Не, все, зарекся! – как бы в ужасе забормотал он. – Да и не пустят меня туда!
– Тебя – и не пустят? – воскликнул я.
– Все сделал возможное вчера… чтобы не пускали! – вздохнул он.
– Что-нибудь разбил? – я пытался вспомнить нечто ужасное, но не вспомнил.
– Да не, это бы ерунда! Бывало и такое – не помогает… от «Крыши»! Но вчера решил – все! Завязываю! При выходе дал Якимычу, швейцару внизу, крупную сумму денег.
– Чтобы всегда пускал?
– Наоборот – чтобы никогда не пускал. В шею гнал!.. Сначала он где-то даже не хотел брать за это деньги – но потом все же взял!.. Так что – все! Персона нон грата.
– Да-а, – и я огорчился. – Один только выход теперь. Верней – вход.
– …Какой? – пробормотал Юрок с робкой надеждой.
– Еще больше Якимычу дать, чем вчера. Перебить, так сказать, вчерашнее решение!
– Думаешь?!
– А чего не попробовать?
Женщина, вышедшая из метро, загляделась на Юрка: откуда столь эффектная личность в скромном Ленинграде? Долго смотрела нам вслед… И только когда мы подошли к «Европейской», ушла – мол, значит, оттуда, тогда понятно…
Мы робко, виновато вошли в мраморный холл.
– Юрий Ефимыч! – к нам кинулся радостный швейцар. – А то я уже волнуюсь, где ты? Не заболел?
– Все он забыл, видимо, – процедил Юра сквозь зубы, частично выбитые в битвах большого спорта.
На «Крышу» мы поднялись – как иначе? Но гуляли поначалу в строгой, сдержанной манере. Пока не оказались за нашим столом другие знаменитейшие баскетболисты, друзья Юрка – Олег Кутузов и Олег Мамонтов. Особенно знаменитыми они стали после шумной постановки – «Весна в ЛЭТИ», сделанной лэтишниками и затмившей все театральные премьеры. Герой пьесы упоминал их – «И вот выходит Мамонт… Мамонт не тянет!» Но и без этой рекламы от них было глаз не отвести! Кутузов – огромный, сутулый, с повисшими ниже колен руками, слегка орангутангообразный (в хорошем смысле этого слова)… При этом еще – блестящий ученый, преподаватель ЛЭТИ, где я тогда только учился… Олег Мамонтов – полная противоположность: невысокий, даже полноватый, но компактный, очень красивый и четкий. И чувствовалась в нем колоссальная собранность, организованность – он был распасующим в игре, мотором и мозгом нескольких лучших баскетбольных команд тех лет – пока не состарился.
