Повернув голову, чтоб захватить правую руку ЯхинБоаза в челюсти, лев не допрыгнул, а Гретель отскочила.
– Эй, вы! – заорал появившийся констебль, колотя дубинкой по мостовой. – Так не пойдет! Прекратите немедленно!
– В будку! – закричал ему Яхин-Боаз. – Закройте ее в телефонной будке!
Но Гретель уже бросилась на льва, вогнала нож ему в горло. Густая грива отвела лезвие отчасти, но оно вошло, и лев выпустил руку Яхин-Боаза и теперь мотнул головой к Гретель.
– Эй, вы! – кричал констебль. Он оттаскивал Яхин-Боаза от льва и отталкивал Гретель.
Сильный, как безумец, Яхин-Боаз бросился, раскинув руки, на Гретель и констебля, шарахнул их обоих о телефонную будку. Вместе с Гретель они отпихнули констебля, чтоб не мешал, и успели отворить дверь, затем грубо втолкнули его внутрь.
– Ну уж нет, – произнес констебль, лицо красное. Уже много раз доводилось ему вмешиваться в семейные ссоры, и не единожды воюющие стороны вот так обращались против него. Одновременно он поймал Гретель за запястье той руки, которой та держала нож, и двинул Яхин-Боаза коленом в промежность.
– Болван! – ахнул Яхин-Боаз, сползая от боли на пол. В красном и золотом мареве с черными падучими огнями он чувствовал ярость, что была слишком велика для его тела, слишком сильна для его голоса, беспредельна, не ограничена временем, янтарноока и когтиста.
– Боже правый! – произнес констебль, воззрившись через стекло на улицу. – Там же лев!
– Ага! – произнес Яхин-Боаз, ликуя. – Теперь вы его видите! Ну и как он вам? Он большой, он сердит. Никому не может отказать, э?
Зажатый между Гретель и стенкой телефонной будки, констебль отчаянно извивался, а Гретель, окровавленный нож все еще в руке, свирепо взглянула на него.
– Прошу прощения, сударыня, – произнес констебль. – Я пытаюсь дотянуться до трубки. – Он еще раз взглянул через плечо на льва, набрал номер околотка, оглянулся опять.
Потом назвал себя, доложил о своем местонахождении.
– Я думаю, нам здесь понадобится, – говорил он, – бригада пожарных с помпой. И большая сеть. Крепкая. Нет. Не пожар. Вообще-то животное. Да, я бы так сказал. С крепкой клеткой, знаете, как можно быстрее. И «скорую помощь». Ну, скажем так – крупный хищник. Нет, я – нет. Ладно, тигр, если настаиваете. Откуда мне знать? Да, буду оставаться на месте. До скорого.
Едва констебль повесил трубку, на улице раздался визг тормозов и вслед за ним – удар. Заглянув за Яхин-Боаза, констебль увидел, что на дороге остановились две машины, перед одной и зад другой всмятку. Оба водителя оставались сидеть на местах. Яхин-Боаз и Гретель смотрели не на машины, а за них, на мостовую и парапет вдоль реки.
