Раньше, позже, подумал Кляйнцайт. Я уже сейчас ощущаю в себе нескончаемый регресс.
– С какой это штукой? – спросил он.
– Как раз к этому подхожу, – ответил доктор Розоу. – Я за полную зачистку: долой гипотенузу, асимптоты и стретту, пока они снова не взбрыкнули. Хотят грубой игры – что ж, мы сыграем грубо. – Блеском в глазах Мягти, Складч и Кришна показали, что дерзость доктора Розоу вызывает у них уважение.
– Долой, – повторил Кляйнцайт. – А что они делают? В смысле, их же для чего-то туда поместили? – Сорок пять лет они в организации, подумал он. А теперь ни с того ни с сего: большое спасибо и всего хорошего. С другой стороны, очень мало сомнений в том, что они решили меня доконать.
– Не до ужаса много нам известно о гипотенузе, асимптотах и стретте, – сказал доктор Розоу. Трое врачей помоложе одним коллективным взглядом признали, что доктор Розоу зрит в корень. – Само собой, гипотенуза – прямая, соединяющая А и В, отвечает за то, чтобы ваш угол оставался прямым. Хорда. Это неплохо, я считаю, до тех пор, пока у вас стоит. Поскольку гипотенуза работает двадцать четыре часа в сутки и триста шестьдесят пять дней в году, вовсе не стоит удивляться, что со временем накапливается напряжение. Когда гипотенуза, поддерживая в вас прямой угол, начинает перекашиваться, вы можете испытывать вспышки от А к В. И вот тут я уже, знаете ли, говорю: пора, господа. Гипотенузе пора на выход. Некоторые мои коллеги отмечают, что за ее удалением неизбежно следуют отупение или обострение. На это я отвечаю: что с того? Можете, конечно, держаться за свой прямой угол и дальше, пока вокруг него все рушится, и где тогда окажетесь?
Нигде, сказали лица Мягти, Складча и Кришны.
– Асимптоты, – продолжал доктор Розоу, – кажутся чисто рудиментарными, у них якобы нет иной функции, нежели не встречаться с кривой, к которой постоянно приближаются. Я подобного не одобряю. Я говорю так: если не собираешься встречаться с кривой, зачем же к ней приближаться? Само собой, возникнет напряжение, и кое-кто из нас переносит его лучше, чем другие. Если же мы попробуем отклониться от напряжения, настанут изменения в оси и тангаже, пока со временем не возникнет двойная дивергенция – и вот вам, пожал-те, асимптотическое пересечение. Тогда-то люди ко мне приходят и говорят: «Боже мой, доктор, мне совсем худо, я ночей не сплю». Легко догадаться, каков мой ответ: нет асимптот – нет и пересечения.
Несомненно логично, сказали улыбки на лицах трех молодых ординаторов.
