— Приготовлено? — повторила Лавиния, взглянув на него сурово. — И вы смеете так думать обо мне? Если таково ваше мнение, оставьте меня, прошу вас!
— Нет, нет, я так не думаю! — сказал Лионель, подойдя к ней с сильным волнением и взяв ее за руку. — Не обращайте внимания на мои слова… Я так расстроен… Должен признаться, однако ж, что, заставив меня присутствовать при подобной сцене, вы слишком много полагались на мое хладнокровие…
— На ваше хладнокровие, Лионель?.. Я вас не понимаю. Вы, верно, хотели сказать — на ваше равнодушие?
— Смейтесь надо мной, сколько вам угодно; будьте жестоки, уничтожьте меня, попирайте меня вашими ногами — вы имеете полное право… Но я истинно несчастлив!..
Он был в большом смущении. Лавиния думала или показывала, что думает, будто он притворяется.
— Кончим наше свидание, — сказала она, вставая. — Вам не худо было бы вспомнить то, что я отвечала графу де Моранжи, человеку, любовь которого никогда не оскорбляла меня. Прощайте, Лионель! Расстанемся навсегда, но расстанемся без оскорблений, без неприятностей. Вот вам портрет ваш и ваши письма… Прощайте. Пустите мою руку — я должна возвратиться на бал…
— Вы должны возвратиться туда, чтобы танцевать с графом де Моранжи, не так ли? — сказал Лионель, в бешенстве бросив пакет, отданный ему Лавинией.
— Выслушайте меня, — отвечала Лавиния спокойно, но только побледнев немного. — Граф де Моранжи предлагает мне знаменитое имя, которое возвратит мне полное уважение света. Союз со старым лордом Блейком не мог совершенно смыть с моего имени тяжкого пятна, которое всегда лежит на имени оставленной женщины. Все знают, что старик всегда выигрывает в таком случае, но человек молодой, богатый, прекрасный, благородный, любимый женщинами — это другое дело и стоит внимания. Признаюсь, Лионель, я очень рада, что не оттолкнула от себя графа совершенной холодностью — я давно угадала благородство его чувств…
Лавиния удалилась.
— О женщины! Суетность никогда не оставляет вас! — вскричал Лионель, оставшись один.
Он отправился в гостиницу, где Генрих уже давно с нетерпением ожидал его.
— Что за нелепости, Лионель! — закричал ему Генрих. — Вот уже больше часа, как я тебя дожидаюсь! Что это такое? Два часа для такого свидания!.. Ну, на коня и в путь — по дороге ты мне все расскажешь!
— Прощай, Генрих. Скажи мисс Маргарите, что валику, который уложили вместо меня в постель, сделалось гораздо хуже. Я остаюсь здесь.
— Небо и земля! Что я слышу? — вскричал Генрих. — Ты не хочешь ехать в Люшон?
