Десятки лет народ просидел в анабиозе совка, не вылезая из трясины, медленно и лениво бултыхался в ней, постепенно погружаясь ко дну. И вдруг страна встряхнулась, вышла из анабиоза и рванула себя за волосы из тины.
Людям старшего поколения, очень многим из них, конечно, пришлось нелегко. Их ужас можно понять: обесценилось всё, что у них было (профессия, медаль "Ветеран труда" и путёвка в Сочи). Кроме убогой хрущёвки и накопленных на половину "Москвича" деревянных рублей, ничего у них, как выяснилось, нет. И не будет! Они-то думали, что всё останется, как прежде, только к социальным гарантиям прибавится многое западное (красивое, вкусное, роскошное), доступное за те же советские зарплаты... Ну, либо зарплаты станут американских размеров.
Когда же этого по мановению волшебной палочки не произошло, народ, обидевшись за причинённые ему неудобства и напрасно ждавший руководящих указаний и гарантий с пайками, массово начал отказываться от идеалов свободы, рынка и конкуренции.
К сожалению, мне пришлось с близкого расстояния наблюдать метаморфозу человека, некогда исповедавшего свободу и демократию, и превратившегося в совка, тоскующего по былому порядку, пайке и ошейнику. Позже расскажу про него.
Зато мамочка моя оказалась лучше, круче многих молодых! Сначала её, как и прочих, охватила паника: начались перебои с финансированием поликлиники, немало молодых специалистов уволилось, и вообще стало происходить много пугающе непонятного. Начальство пребывало в растерянности и не знало, куда правильно рулить - ему явно не доставало направляющей роли партии.
- Похоже, до пенсии не дадут спокойно доработать, - психовала мама. - Да и во что превратится моя пенсия при такой инфляции? Ты видела, сколько теперь стоит колбаса?
Мы сидели на кухне у мамы, когда пятничным вечером я приехала её навестить. Тимур был занят в институтской студии "Кинопроза", где ребята учились переделывать рассказы в киносценарии.
- Видела, конечно, - кивнула я. - И ещё видела, сколько сортов колбасы появилось. В свободной продаже, мам. Ты знала, что её может быть столько? Даже не в самой колбасе дело, а в том...
- Понимаю, не идиотка же! - перебила мама. - Это замечательно, я только "за"! Но что делать с деньгами, вернее, с их отсутствием?
- Зарабатывать, - я была максималистски жестока. - Деньги надо зарабатывать.
- Так разве я не работаю?
- Раз не хватает, значит, не там трудишься. Рынок не ценит твою работу, - господи, как же я была глупа и невыносима, но во мне клокотал по-юношески безжалостный революционный дух.
