Марина пошла нарасхват: она много снималась в откровенной дешёвке, сначала в эпизодах, потом в ролях побольше. Нас с Тимуром и Люду подруга приглашала на просмотры, а мы не знали, куда девать глаза от неловкости.
- Ну, Марин! - говорили мы ей. - Зачем это? Стыдно будет вспоминать.
- Кино не понравилось? - прищуривалась наша "звезда". -
- Не понравилось, - дружным хором отвечали мы.
- А когда мне будет стыдно?
- Потом, когда станешь актрисой в настоящем кино.
- Ребята, какие же вы глупенькие, - Маринка смотрела на нас, как на деток-дебилов. - Когда оно будет, это настоящее кино? Через сколько лет? Я к этому времени старухой стану. Лицо и фигура - товар скоропортящийся. Сейчас я делаю себе имя и "свечусь", меня хотя бы запомнят. И, если наступит чудесное время настоящего кино, буду уже в обойме.
- Какая ты мудрая! - восхитилась я. - Признавайся: кто научил про скоропортящийся товар?
- Научили. Объяснили, растолковали. Либо исчезнуть в неизвестность, либо светить мордой лица и не пропасть при любом раскладе.
- Догадываюсь, что это мудрость "великих художников", - Людка презрительно кивнула в сторону пузатых дядек и суетящихся юнцов. Мы сидели в ресторане, где шумел банкет в честь выхода очередной комедии с Маринкой в одной из ролей.
- Люд, не иронизируй. Эти мужики хотя бы деньги зарабатывают. А интеллектуальные гении сидят на жопе ровно и ноют, что их не ценят - ноют, ноют, пьют и опять ноют. Так лучше? Правильнее? Ну, давай я тоже сяду и стану ныть. Ты разноешься, Белка, Тимур... Учёбу бросьте, ведь нынче ни литература, ни наука никому не нужны. Вон мои родители разнюнились, сопли жуют и по совку тоскуют, хотят "всё взад". Бесят! Чуть успокоились, когда я им деньги стала приносить в клюве - валютой, долларами.
Я не спорила ввиду очевидной Марининой правоты. Хотя в итоге институт Маринка бросила. Но вовсе не из-за того, о чём мы спорили, а потому что случился в судьбе подруги крутейший поворот, определивший всю её дальнейшую жизнь.
Взросление - это сложно.
БИЗНЕС И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ
Безжалостные перемены ужасали старшее поколение и сутью своей, и стремительностью. Зато крейсерская скорость изменений во всём вокруг соответствовала молодой жажде жизни. Кто-то остроумно назвал тогдашнюю Россию страной-подростком, который кидается во все тяжкие, пробуя всё запретное, что можно и что нельзя, тайком от взрослых бегает на улицу покурить, в то же время понимает, что пришла пора взрослеть, делать выбор и становиться "настоящим", то есть, взрослым.
