– Все это верно, – сказал Павел. – Но, конечно, не надо дремать. Поверил ли Павел Палену? Если и поверил, то не до конца. Через день он отправил опальному графу Аракчееву письмо:
«С получением сего вы должны явиться немедленно. Павел». Это послание и ускорило гибель императора. Граф Пален, которому стало известно о вызове Аракчеева, понял, что оттягивать задуманное более невозможно.
Аракчеев явился по зову императора.
Как рассказывает Н. А. Саблуков, он прибыл в Петербург вечером 11 марта, когда Павел был еще жив, но его – такое было отдано распоряжение военным губернатором фон Паленом! – не пропустили через заставу.
«11 (23) марта 1801 г., утром, я встретил князя Зубова в санях, едущим по Невскому проспекту, – вспоминая этот черный день, пишет Беннигсен. – Он остановил меня и сказал, что ему нужно переговорить со мной, для этого он желает поехать ко мне на дом. Но, подумав, он прибавил, что лучше, чтобы не видели вместе, и пригласил меня к себе ужинать. Я согласился, еще не подозревая, о чем может быть речь, тем более что я собирался на другой день выехать из Петербурга в свое имение в Литве. Вот почему я перед обедом отправился к графу Палену просить у него, как у военного губернатора, необходимого мне паспорта на выезд.
Он отвечал мне: „Да отложите свой отъезд, мы еще послужим вместе, – и добавил: – князь Зубов вам скажет остальное“.
Я заметил, что все время он был очень смущен и взволнован. Так как мы были связаны дружбой издавна, то я впоследствии очень удивлялся, что он не сказал мне о том, что должно было случиться; хотя все со дня на день ожидали перемены царствования, но, признаюсь, я не думал, что время уже настало.
От Палена я отправился к генерал-прокурору Обольянинову чтобы проститься, а оттуда часов в десять приехал к Зубову. Я застал у него только его брата, графа Николая, и трех лиц, посвященных в тайну, – одно было из сената, и ему предназначалось доставить туда приказ собраться, лишь только арестуют императора. Граф Пален позаботился, велел заготовить необходимые приказы, начинавшиеся словами: „По высочайшему повелению“, и предназначенные для арестования нескольких лиц в первый же момент.
Князь Зубов сообщил мне условленный план, сказав, что в полночь совершится переворот.
Моим первым вопросом было: кто стоит во главе заговора? Когда мне назвали это лицо, тогда я, не колеблясь, примкнул к заговору, правда, шагу опасному, однако необходимому, чтобы
