- И это все?
Глаза у него добрые-добрые, что бы ни случилось. Вот смотреть, да, умеют по-разному. Но куда больше страха на окружающих наверняка наводит бритая братова голова, чем зеленый прищур.
- Ага.
В его ловких длинных пальцах глиняные катышки выглядят совсем убогими и несчастными, но на мое счастье с честью выдерживают осмотр и отправляются на противень. По штучке. Бережно, будто могут рассыпаться в прах от одного вздоха.
- Помнишь, что я говорил о сосредоточенности?
И хотелось бы иногда забыть, да не выйдет.
- Это несмертельно, Йерен. Но временами приносит неприятности. Просто нужно помнить и быть готовым.
- Каждую минуту?
- Не каждую. Можно через одну. Я так полагаю.
Откуда в нем, интересно, эти повадки взялись и когда? Явно еще до моего рождения, потому что сколько себя помню, брат таким оставался в любых обстоятельствах. Лорд, ни дать, ни взять. Или принц какой. Сказочный. Но ни замков, ни поместий, ни сундука с сокровищами в нашей маленькой семье точно не водилось, я бы заметил. Так с какого же...
- Я стараюсь.
- Знаю.
Он снова повернулся к столу, взял кисть, окунул ее в склянку с краской, а потом самым кончиком коснулся бока уже запеченной бусины.
Поры хорошо обжаренной глины втянули в себя лазурь с беличьих волосков быстро и жадно, словно в пальцах брат держал какое-то очень живое и очень голодное существо.
- Вот эта партия была хороша.
О, меня похвалили. К чему бы? К очередной выволочке, скорее всего. Но пока Сорен настроен вполне благодушно, можно и себе дать волю. Совсем немного.
- А правда, что целоваться слаще всего на волнорезе?
- И не только целоваться, а еще и...
Брат умолк на полуслове, отложил орудия своего труда, теперь уже чуть подальше и на особые подставки, и снова развернулся ко мне. Вместе со стулом.
- Можно узнать цель твоего вопроса?
- Э... Просто любопытно. Люди говорят, вот я и...
- Люди говорят много и разного. Но вряд ли все услышанное подряд следует проверять на собственном опыте.
- Значит, это неправда?
- Правда, - улыбнулся Сорен. - Только чужая. Вопрос в том, должна ли она стать твоей.
Что он умеет, так это отбивать охоту. И вроде не запрещает напрямую, но ясно дает понять: плохое решение, плохой поступок. Бессмысленный или даже вредный. Хотя лично я не понимаю, чем может навредить почти невинное желание... Ну ладно, совсем не невинное. Но очень четкое и имеющее границы. Я все же не настолько беспечен, ясно?
- Но ты-то пробовал?
- Я живу на свете немного дольше тебя, Йер. Знаю и умею немного больше, как и положено старшему брату. Так что да, пробовал. Много всякой всячины.
