Оказаться на всю жизнь... Хорошо, пусть даже на дюжину лет привязанным к сумасшедшей девице? Боги упаси! А еще страшнее застрять здесь, в этой тупой глуши, в компании с человеком, который ни за что и никогда не откажется от своих алчных планов, будет сутки напролет подталкивать меня к запретным походам, а когда я все-таки соглашусь, он, разумеется, не успокоится на достигнутом и начнет искать все новые и новые...
Вот право слово, рабство даже честнее, чем это. Там все просто: приказали - делаешь, не сделал - огребаешь. А тут происходящее будет приправлено задушевными разговорами о бедных селянах, больных родственниках и общем благе, которое мне непременно зачтется, только явно не на этом свете.
А главное, если Сорен вдруг надумает проучить меня как следует, с него очень даже станется взять и...
- К сожалению, это совершенно неприемлемо.
Ох.
Мне бы выдохнуть с облегчением, но эта безмятежность в братовом голосе... Не к добру она. Совсем не к добру.
- Ваше право, любезнейший, ваше право.
- Тем не менее, полагаю, остается что-то еще между вашим предложением и той несчастной выцветшей буквой. Не так ли?
Староста не удержался и потер ладони одна о другую.
- Вы крайне прозорливы, сударь. И думаю, догадываетесь, о чем идет речь.
- Пожалуй.
- И мне нет нужды напоминать?
- Нисколько.
- И я могу рассчитывать...
- Вне всякого сомнения.
Он никогда так быстро не сдавался. В конце концов, можно было затребовать королевского суда, пусть дело растянулось бы на ту же дюжину лет, но тогда брату не пришлось бы поступаться своим словом.
Что же случилось? Ну не могло его настолько сильно обеспокоить будущее, уготовленное мне старостой. Я же не боюсь. Нет, правда! Привкус во рту гадостный, оскомина на языке, ну да ничего, справлюсь. Да хоть на всю жизнь. Они меня еще плохо знают, а когда узнают...
Шаг через себя того не стоит, брат.
- Не надо, Сорен.
А профиль-то совсем заострился. Значит, все-таки происходит что-то важное. Что-то прячущееся под волной.
- Давай, я сделаю, как он сказал. От женитьбы ведь никто еще не умирал.
- Это распространенное, но все же заблуждение.
Ну слава богам, улыбнулся!
- Я серьезно. С меня не убудет. А потом, глядишь...
- Я не собираюсь глядеть. Потому что мне это будет неприятно.
Значит, он уже не сердится? Ура-ура-ура!
- Можно что-нибудь придумать. Всегда ведь можно, да?
- Я уже придумал. И решил.
И это совсем плохо. Решения брат не отменял еще ни разу на моей памяти. По крайней мере, те, о которых я знаю. И если уж одно из них коснулось меня...
