Пространство представляется как кластер из разрозненных «мест», которые связывает, собственно, только человеческий взгляд. Перспектива и масштаб событий, в которых их рассматривает автор, всё время меняются; создается впечатление, что средневековые сюжеты передвигаются в пространстве скачками, как фигуры на шахматной доске. Ландшафт рыцарского романа – лишь место странствия рыцаря. Сад есть только место его любовного приключения или беседы, поле не более, чем место поединка и т. и. валенное описывается так, как если бы оно было видно вблизи. В живописи позднего Средневековья далекое изображается как уменьшенное близкое. Герои рыцарской поэзии не стареют. Ланселот, Персеваль, Гавэн и сам король Артур всегда остаются юными и мужественными, постоянно готовыми к подвигу. Общего времени нет, для каждого героя оно протекает по-разному. В «Повести о Граале» Кретьена де Труа пять лет в жизни Персеваля оказываются всего несколькими днями в жизни Гавэна. И это совсем не смущало ни автора, ни его читателей. Не смущало и то, что в романе одновременно действуют люди разных эпох. При таком ракурсе прошлое и будущее – лишь тени вечности. В поисках Грааля, который воплощает его будущее, Персеваль обретает свое собственное прошлое. Грааль – вот инвариант, объединяющее начало для событий, пространства и времени в артурианском цикле. Этот символический инвариант – источник жизни – полагалось найти, узнать и обозначить.
Обозначить – значить знать.
Такова формула средневековой мысли. В «Искусстве и красоте в средневековой эстетике» Умберто Эко заметил, что «символический космос Средневековья» уступил место естественнонаучному универсуму, который более на заключал в себе знаков. Но пришла пора, и средневековая формула «назвать – значить знать» снова становится актуальной и современной. Присвоение символа смыслу, прикрепление знака к вещи, явлению или контенту становится актуальным, ведь знаки и символы служат целям навигации, целям соблазна и целям выбора. Современное представление о пространстве-событии-времени созвучно средневековым представлениям. Однако, в отличие от средневековых представлений, современная интерпретация пространства-события-времени восходит не столько к христианскому мировоззрению, сколько к натуральной философии. Готфрид Лейбниц выводил пространство как феномен, вытекающий из существования других явлений. Его современник Исаак Ньютон относился к пространству как к бесконечно протяженной арене, на которой достаточно места для всех явлений. Ньютон декларировал:
