«Мир этот существовал не только где-то вдалеке, в прошлом или будущем, нет, он был рядом и был деятелен, он излучал свет, он посылал гонцов, апостолов, вестников…»
Потусторонний мир средневековый человек воспринимал так, как мы воспринимаем виртуальное пространство. Оно – рядом. Мы постоянно обращаемся к нему за помощью. Мы играем с ним. Мы побаиваемся его, но не настолько, чтобы от него отгораживаться. Подтверждением подобного отношения к потустороннему миру в Средние века может служить факт приближение кладбища к церкви. Теперь церковный атриум становится местом захоронения. И это воспринимается естественно. Ведь смерти нет. От Бога исходит Белый Свет. Самого Бога не видел никто и никогда. Но символы веры – «белые одеяния новых церквей» – появляются по всей Европе.
Христианский храм становится вместилищем знаний, подлинной
«книгой и картиной» – liber etpictura (лат)!
Например, в X веке на месте старой базилики Святого Амвросия в Милане строится новый собор в романском стиле. Святой Амвросий обладал таким даром красноречия, что, как говорят,
«пчелы сами залетали к нему в рот, привлеченные его медовым языком».
Теперь, в X веке, базилика Св. Амвросия привлекала языком символов и аллегорий. Средневековый архитектор смело и открыто помещает в храм римские колонны, в стены и порталы встраивает фрагменты римских статуй. Римские камни – белые на красном фоне средневековой кладки – символы того, что нет и не было ничего лишнего в диалоге человека с Богом. Память – вот то, что возвращается к средневековому сознанию. Теперь стремление увековечить себя в мире воплощается в строительстве храмов и соборов. Вслушайтесь в то, что говорит Рауль Глабер, монах святого Бениня из Дижона:
«Когда минул второй год после тысячелетия, во всём христианском мире, а более всего в Италии, люди принялись восстанавливать церкви».
Некоторые церкви даже и не нуждались в замене. Однако же христиане возводили вместо них другие, еще более красивые. Казалось, что
«мир стряхнул пыль со старых одежд своих, дабы облачиться в белую ризу оных своих церквей».
До тысячного года было мало или не было вовсе талантливых зодчих. Живительно, что внезапно нашлись не только многочисленные ремесленники и художники, но и зодчие, способные возвести базилику. Мастера средневековья получили эти познания совершенно внезапно. Словно по наитию или по наущению свыше. Храмовники, проникшие в тайны «вселенских уравнений», занялись возведением по всей стране величественных готических соборов в честь Богоматери. И этот импульс зодчества не иссякает вплоть до XIII века. По всей Западной Европе ведется грандиозное строительство: сооружаются соборы, монастыри, аббатства и церкви. И речь идет не о каких-то крохотных сооружениях. В их число входят аббатство в Клюни, собор в Шартре, Йоркский собор, Вестминстерское и Каннское аббатства. К тысячному году в Европе существовало 1108 романских аббатств, и почти все они были построены после 950 года, а в новом тысячелетии реконструированы. В XI веке появится еще 326 аббатств, в XII веке – 702.
