Чукотскіе разсказы | страница 36
Но возбуждающее дѣйствіе крѣпкаго курева мгновенно возвратило ему сознаніе и силу.
— Э-ге-ге-гей! — вздохнулъ онъ въ третій разъ уже полной грудью.
Вслѣдъ за этимъ послѣдовалъ оглушительный залпъ ударовъ колотушки, какъ будто молодой шаманъ выбивалъ побѣдный маршъ въ честь своего возвращенія изъ заоблачныхъ сферъ.
— Я пришелъ, пришелъ, пришелъ! — заговорилъ онъ нараспѣвъ. — Я спустился съ неба на салазкахъ падающей звѣзды, я всплылъ надъ моремъ, какъ плавательный мѣхъ, пробился изъ-подъ земли, какъ рогъ чортова оленя[40], когда онъ прорываетъ себѣ ходъ въ прирѣчныхъ ярахъ… Я пришелъ…
Шаманство.
Онъ находился въ состояніи сильнѣйшаго возбужденія. Голосъ его дрожалъ и вибрировалъ, фразы перемежались истерическими вздохами. Ему какъ будто не хватало воздуха и, протягивая послѣдній слогъ заключительнаго слова фразы, онъ вдругъ рѣзко обрывалъ его, дѣлалъ глубокій и жадный глотокъ воздуха и только тогда переходилъ къ слѣдующей фразѣ.
— Я поднимался за предѣлы вселенной, — говорилъ Нуватъ, — ноги мои топтали изнанку неба; глаза мои видѣли шатры верхнихъ странъ; прильнувъ къ своей ладьѣ, я носился надъ невѣдомыми странами; незримый, я смотрѣлъ…
— Я видѣлъ, какъ ущербленный мѣсяцъ столкнулся съ нарождавшимся, и одинъ изъ нихъ упалъ мертвымъ…
— Я видѣлъ, какъ Восходъ и Закатъ состязались, прыгая взапуски черезъ черное ущелье, утыканное острыми осколками костей…
— Я видѣлъ, какъ играли въ мячъ люди сполоховъ…[41] Ноги ихъ не знаютъ покоя… Снѣгъ подъ ихъ ногами переливается огнемъ.
— Я видѣлъ дочерей Разсвѣта, одѣтыхъ въ испещренное платье. Воротъ ихъ опушенъ солнечнымъ лучомъ. Отверстія рукавовъ наполнены сіяніемъ.
— Я видѣлъ Владычицу міра, Богатую Женщину, сидящую на грудѣ бобровъ… Изъ ноздрей ея при каждомъ вздохѣ выходитъ по десяти бобровъ, и она складываетъ ихъ въ сумы и раскладываетъ по сторонамъ, воздвигая пестрый шатеръ…
— Я видѣлъ красоту верхняго міра, но Наргинэнъ мнѣ сказалъ: не будь здѣсь, спустись!
— Я спустился до глубины третьей бездны, гдѣ живутъ тѣни всего сущаго, — говорилъ Нуватъ.
— Я видѣлъ тѣнь нашей земли, призракъ моря, отраженіе прибрежныхъ скалъ… Души нашихъ шатровъ спустились туда прежде меня и прильнули къ утесу между разбросанными камнями.
Слушатели сидѣли, затаивъ дыханіе. Передъ глазами ихъ воочію развертывались новыя и странныя картины, описываемыя Нуватомъ; онѣ носились вмѣстѣ съ нимъ надъ вселенскими безднами, прицѣпившись къ скользкимъ ручкамъ утлаго челнока-бубна.
