Одра открыла глаза.
– Ладно. Я тебя слушаю.
Финн заговорил, глядя не на Одру, а на стену позади нее.
– Когда я еще учился в интернате, на какое-то время я совсем распоясался. Мне тогда было семнадцать, гормоны бушевали в крови, и я был зол на весь мир. Я начал пить, курить и… участвовать в диких вечеринках. Не знаю, известно ли тебе об этом.
Одра покачала головой.
– Меня дважды поймали на нарушении распорядка, причем пьяным.
Она поморщилась.
– Это не привело бы ни к чему хорошему. В этой школе очень строгая дисциплина.
– А еще они очень дорожат своей репутацией. Мне недвусмысленно дали понять, что еще одна выходка – и меня исключат.
– И что случилось дальше? Руперт помог тебе вернуться на правильный путь?
– Ах, Одра. – Губы Финна насмешливо скривились. – Ты ведь и сама прекрасно понимаешь, что все было иначе.
Она похолодела.
– То есть ты продолжил испытывать терпение своих преподавателей?
Финн кивнул.
– И тебя снова поймали?
– В моих вещах было найдено кое-что запрещенное, за что я автоматически подлежал исключению.
– Но ведь тебя не исключили!
– Нет.
– Как тебе это удалось?
– Помнишь приз Фэллонфилда?
Одра фыркнула.
– Как я могу о нем забыть? Руперт, как предполагалось, должен был стать третьим среди мужчин семьи Расселов, получившим эту награду. Когда ему ее не дали, эта неудача стала самым серьезным разочарованием для нашего отца и деда.
Никто не мог понять, как так получилось, потому что Руперт был лучшим учеником в своем классе, активно участвовал в общественной деятельности и демонстрировал задатки лидера. Приз Фэллонфилда был престижной наградой, которая открывала многие двери. Его получение практически гарантировало победителю место в выбранном им университете и включало в себя годичное наставничество одного из ведущих бизнесменов-филантропов. Благодаря завоеванию этого приза дедушка Одры поехал на стажировку в Чили, а ее отец – в Южную Африку, где и повстречал мать Одры. Руперт планировал отправиться на стажировку в Никарагуа.
– Да, Руперт был на пути к победе, – кивнул Финн.
– Так что же случилось? – прошептала Одра, хотя уже и так поняла.
– Руперт взял на себя мою вину. Он заявил, что запрещенные вещи принадлежат ему и что это он спрятал их в моем шкафчике – подальше от глаз своих родителей, которые собирались приехать.
– Но Руп должен был понимать, что лишится стипендии.
Финн кивнул, его губы скривились.
– Ты, наверное, удивлена, что я позволил ему взять на себя мою вину?
Одра промолчала в ответ.
