Финн кивнул, но не сказал ни слова.
Одра взглянула на его опустевший стакан.
– Если хочешь выпить еще пива, можешь заказать – я сяду за руль, чтобы отвезти нас домой.
Финн подозвал официанта и заказал безалкогольный мохито себе и Одре, а затем пристально посмотрел на нее.
– Мне не нужно накачиваться спиртными для храбрости, чтобы рассказать тебе правду.
– И все же это не отменяет тот факт, что ты не желаешь быть откровенным. – Она пожала плечами. – Это нормально. Можешь просто наврать мне что-то вроде: «Я еще не встретил подходящую девушку», – и покончим с этим.
– Но это было бы ложью, а ложь противоречит условиям нашего договора.
– Ах, значит, ты уже повстречал подходящую кандидатку?
«Не та ли это Трикси, которая написала ему эсэмэску?» – мелькнуло в мозгу у Одры.
Финн ткнул пальцем в нее, и на мгновение его глаза весело блеснули.
– Это совершенно иной вопрос. Предпочитаешь, чтобы я ответил на него?
Одра невольно рассмеялась.
– Нет, спасибо. Я жду ответ на мой первоначальный вопрос.
Официант принес напитки. Финн вынул соломинку из своего стакана и поставил его перед собой. Взгляд Финна снова помрачнел.
– Тебе известны обстоятельства смерти моего отца?
– Да, его завалило камнями во время спуска в пещеру, когда тебе было восемь лет.
– Отец обожал экстремальные виды спорта. Он был настоящим адреналиновым наркоманом. Кажется, я унаследовал от него эту черту.
Одра нахмурилась и откинулась на спинку стула.
– Разве можно унаследовать любовь к риску так же, как карие глаза и рыжие волосы?
– Почему бы и нет? Наследуют ведь дети от родителей умственные способности или дурной нрав. А почему ты об этом спрашиваешь?
Одра пожалела о вырвавшихся у нее словах и пробормотала:
– Просто интересно.
– Неправда.
Она вздохнула.
– Ну ладно. Я всегда считала, что твоя тяга к риску – способ сохранить память об отце, отдать ему должное. Это лишь мое предположение. Я не утверждаю, что это хорошо или плохо.
Финн воинственно вскинул подбородок.
– Какая разница, унаследована моя любовь к опасности или нет? Разве это имеет значение?
– Разумеется. Если виной всему какой-то ген твоей ДНК, получается, эта черта всегда будет частью твоего характера – такой же естественной необходимостью, как еда и сон. А если это не так, то однажды, не исключено, ты сможешь решить, что уже достаточно рисковал. В первом случае ты не можешь измениться, а во втором – можешь.
Финн отодвинулся назад вместе со стулом, его глаза сверкнули. Желая его успокоить, Одра подняла руки ладонями вперед.
