Одна и таже идея пришла в голову и Жарси и Свехая практически одновременно — по крайней мере, друг другу они начали объяснять в один момент.
Пехотинцы начали проводить переменную тактику ведения огня — минуту яростный огонь, минуту ленивые постреливания в сторону противника. Минут через десять с началом очередной огневой атаки Жарси и Свехая бросились вперед к баррикаде, бросаясь из стороны в сторону — чтобы не оказаться легкой мишенью для стрелков противника. И лишь оказавшись рядом с ней, замерли из-за начавшегося ответного огня пиратов. Жарси старался стать как можно незаметней, раствориться, распластавшись на полу у подножия баррикады. Несколько раз протонные лучи проходили в опасной близости от его головы. В этот момент единственные мысли что посещали его — это мольбы его внутреннего голоса чтобы пираты не забросали их со Свехаей гранатами, и еще лихорадочные суждения куда ему спрятаться и что делать если он увидит падающую гранату. Мерзкое чувство почти животного страха билось в нем и пыталось вырваться наружу, лишь огромным усилием воли ему удалось заставить его успокоиться. Мгновения длились неимоверно долго, повернувшись к сержанту он поймал его взгляд, и понимание того что его товарищ по оружию а тем более его подчиненный рядом отрезвило Жарси полностью. Если их не забросали плазменными гранатами, означало лишь одно — враг не заметил их маневр. Наконец, пехотинцы опять открыли огонь — им приходилось поддерживать видимость прежней тактики, чтобы не вызвать у пиратов подозрений. Нал со Свехая, почти вживаясь в баррикаду, проползли еще немного вперед и без сил уперлись спиной в баррикаду. А вернее в некое подобие проема. Пираты теперь не могли их увидеть в мертвой зоне, а свои, понятное дело, не подстрелят, уж с чем, а с огневой подготовкой у петохотинцев было все весьма благополучно.
Они перевели дух, переглянулись, практически одновременно перекинули 'Драконы' на левую руку и достали гранаты по одной светошумовой и одной осколочной. Затем на кивок головы бросили их внутрь баррикады. Раздался оглушительный взрыв одновременно двух светошумовых гранат. Налу показалось что, что-то черное взорвалось в его голове, и он потерял сознание. Уже оглушенный он не услышал, как взорвались осколочные, сея смерть среди защитников баррикады и раскидывая осколки по открытому пространству, не увидел, как пехотинцы бросились на штурм баррикады.
Тактический шлем не только смягчил удар от светошумовой гранаты, но и как позже узнал Нал, спас ему жизнь, приняв на себя два осколка. Он был без сознания полторы-две минуты, но пехотинцам этого времени хватило, что бы занять баррикаду.
