— Нал прости, не бросай меня.
Волна отвращения, столь же сильная, как раньше волна желания, поднялась в нём. Он попытался оттолкнуть её, отцепить её руки от себя, но не смог. И тогда, неожиданно и бурно, гнев и слепая ярость поднялись в нём, захлестнули его с головой и, не осознавая, что делает, он влепил ей пощёчину. Она оказалась веской и тяжелой неожиданно для него самого и для нее — оплеуха отбросила Карин в сторону и оглушила.
Карин сидела в нелепой позе и держалась за левую щёку, где горел след от пощёчины.
— Я первый раз в жизни поднял руку на девушку. — Нал злился всё больше и больше. — Кто этот Рино?
— Он, — она всхлипнула, — он учится, учился на тактическом факультете, я встречалась с ним несколько раз. Он уехал к родителям после церемонии. Через три недели он вернётся служить на Эффу.
— Так значит, вы уже всё распланировали? — ему стало смешно, и его смех дико прозвучал в данной ситуации. — Ну и, стерва, же ты!
Нал повернулся и пошел в сторону площади парадов, к толпе ликующих и веселящихся людей. А сзади раздавался плач и рыдания Карин, с каждым шагом всё тише. Одна мысль успокаивала его немного, что не только он, но и Рино с первого факультета, то же не в курсе, что эта очаровательная девушка уже бог знает сколько времени, спала с ними обоими и обоим шептала на ушко слова любви. И самое главное что не ему достается в жены эта двуличная сволочь. Но в тоже время это было слабым утешением для него. Как чаще всего бывает, память подкидывала именно те воспоминания, что ему совсем не хотелось бы сейчас вспоминать. С громадным трудом Нал отбросил от себя мысли и вошёл в толпу ликующих людей как нож в масло, надеясь забыться и раствориться в радости и ликовании этих счастливых людей.
А потом были бары за чертой Академгородка, много напитков, будоражащих кровь, и музыка что зачастую для него была более дурманящим средством, чем любой алкоголь. А ещё много девушек очаровательно-соблазнительных. С одной из них, с весёлой блондинкой, хохотушкой по имени Лавия, Нал и отправился в порт, где стоял зафрахтованный им на время отпуска 'Фатан', хорошая и быстроходная яхта, предоставившая комфортабельные условия для необременительного путешествия.
Как только корабль взлетел и благополучно встал на автопилот, он оказался в объятиях этой юной девушки и понял, что очень ошибался, сочтя её неопытной в любовных битвах. Уже только то, с каким мастерством и жаром она начала, раздевая Нала целовать его шею и грудь, лаская языком, свидетельствовало о её опыте и что немаловажно для умелых любовников — громадном потенциале. Не дав ему возможности самому снять с себя хоть что-нибудь, и пресекая любую его попытку что-то сделать самому. Лавия раздела его и обрушила на него водопад ласк. Несколько раз он был на грани экстаза но, вовремя задумываясь о чём-нибудь совсем неприятном, отходил от этой грани. Её тело манило его к себе, чудесная грудь с возбужденными сосками сводила с ума. Покрывая поцелуями её грудь, он слышал, как прерывисто она дышит и постанывает от удовольствия. Лавия оказалась очень темпераментной женщиной, обняв сидящего на кровати Жарси, она вобрала его в себя, полностью задавая ритм и темп их движениям то, ускоряя, то, замедляя их. Во время их оргазма она была великолепна и очень красива. Со взьерошеными волосами раскрасневшаяся от бурного дыхания и испытываемых чувств, с полузакрытыми глазами она со слабым стоном рухнула Налу на грудь, всхлипывая и незамечая как с силой вонзаются ее ноготки в его спину. Лишь через несколько минут Нал увидел её взгляд, в котором бушевало желание, и снова дико захотел её. Пришла его очередь дарить наслаждение, и, судя по стонам и крикам Лавии он преуспел. Они занимались любовью непрестанно — ну или почти непрестанно двое суток подряд, и никак не могли насладиться друг другом, под мерный гул маршевых двигателей, идущего на киберпилоте к Корнефоросу 'Фатана'. Изредка прерываясь в основном попить воды или принять душ — уже мало помогавший — настолько они пропитались запахом страсти и удовольствия. Мягкие мелодии наполняли каюту, ароматы неизвестных ему, но очень приятных для обоняния цветов обволакивали, тело Лавии приятно грело. И пребывая в полузабытьи, Нал пытался убедить себя, что просто решил отдохнуть после учёбы перед новым назначением и всё у него хорошо и это будет продолжаться вечность. Еще его посетила мысль что ради такого можно и службу бросить — но крамола быстро прошла.
