Я кивнула.
Хартог снова улыбнулся и, достав из папки второй лист бумаги, положил его передо мной на стол с видом игрока в покер, показывающего выигрышную руку.
— Это воля Рава, подписанная и заверенная. Как видите, он оставил содержимое дома синагоге.
Он взглянул на меня.
— Теперь, мисс Крушка, я знаю, что Вы посещали дом Рава и намереваетесь забрать некоторые предметы.
Я подумала о Хинде Рохел Бердичер, которая работает на Хартогу, и чья красная помада вечно оставляла пятна на зубах. Я вспомнила дружелюбный воскресный визит.
— Должен Вам сказать, — продолжил Хартог, все ещё едва заметно улыбаясь, — что, как представитель синагоги и, к тому же, — он опустил взгляд, — человек, восхищавшийся Вашим отцом, я бы счёл это нарушением своего долга — позволить Вам забрать имущество синагоги. Боюсь, я не могу этого разрешить.
Он смотрел на меня. Часы, щедро подаренные дневной школой имени Сары Рифки Хартог, тикали. Тишина между нами так затянулась, что я почти могла слышать ее медленное и ровное сердцебиение.
— Чего Вы хотите, Хартог?
Он нахмурил бровь.
— Чего я хочу, мисс Крушка? Ничего, кроме как выполнить свою обязанность как избранного сотрудника синагоги.
Херня, хотела сказать я. Я вцепилась ногтями в подлокотник кресла. Я ждала. Он не собирался выходить без этого, что бы это ни было.
Хартог переложил пару-тройку документов в своей папке. Я подумала о том, насколько Хартог богат. Это с человеком делает богатство? Богатство дает человеку возможность сказать другому человеку что угодно, нисколько не беспокоясь, что тебе может однажды понадобиться его помощь? Хартог, видимо, довольный порядком своих документов, снова поднял взгляд на меня.
— Но есть один вопрос, который мы должны обсудить, — сказал он. — Как Вы знаете, мы организовываем хеспед в конце месяца скорби — черед две недели. К нам присоединятся много выдающихся раввинов со всего мира. Ваш отец был всеми уважаемым и любимым человеком.
Я кивнула. Я уже слышала об этих планах от Довида.
— Мы, совет прихожан синагоги и я, хотим, чтобы этот хеспед стал подходящим поминовением Вашего отца, его религиозного и духовного наследия. Мы хотим избежать ненужных сложностей, понимаете? Мы хотим, чтобы мероприятие прошло гладко.
Он спокойно смотрел на меня, словно пытаясь вычислить, поняла ли я его. Я посмотрела в ответ. Я догадывалась, что последует за этим; я не собиралась говорить это за него.
— Мы бы хотели, совет прихожан синагоги хотел бы, чтобы Вы не посещали хеспед. — Он помедлил. — В ответ мы готовы позволить Вам забрать из дома Рава нужные Вам вещи.
