— Думаешь, я не знаю, что ты заодно с этим Давидом, сыном Ишая, на позор себе и на позор наготе своей матери?
Читающий ha-фтору был талантлив. Ему удалось привнести в монотонный текст грубый, страдальческий голос Царя Шауля. Сейчас. Она прождала достаточно. Она слегка дотронулась до руки Ронит.
— Ты помнишь? — прошептала она. Ронит посмотрела на нее и моргнула.
— Прости, что?
— Сегодня Махар Ходеш, канун Рош Ходеша. Завтра новолуние. Помнишь, что ты мне однажды сказала про этот день?
Ронит нахмурилась. Эсти подождала. Каденции читающего были тихими и мелодичными, рассказывая про любовь, считающуюся раввинами самой великой из известных.
— Махар Ходеш. Когда мы читаем про Давида и Йонатана, — прошептала она.
Лицо Ронит прояснилось.
— А, да. Точно. Это сегодня.
Эсти улыбнулась. Она вернулась к своей книге. Это сегодня, подумала она. Сегодня.
Читающий подошел к концу отрывка. Йонатан добрался до места, где прятался Давид и сказал ему убегать, потому то царь Шауль собирался убить его.
«И они стали целовать друг друга и плакать друг о друге. Йонатан сказал Давиду: «Иди с миром, ведь Бог навеки будет свидетелем того, в чем мы поклялись его именем.»»
* * *
После исхода Шаббата Довид направился в Манчестер, где его мама сидела шиву в компании своих других сыновей. Он хотел поехать; он хотел увидеть мать, утешить ее горе от потери брата. Машина была готова. Он взял Эсти за руку, поцеловал ее в щеку и уехал. Эсти и Ронит стояли в пустом коридоре. Ронит переступала с ноги на ногу на одной месте. Она сказала:
— Думаю, я…
Эсти перебила:
— Пойдем погуляем. Купим кофе.
Она выпалила это так смело, что Ронит не оставалось ничего, кроме как согласиться.
Пока Ронит переодевалась, Эсти вышла в заросший сад. Небо было голубым, черным и фиолетовым одновременно, словно баклажан. Луна отсутствовала, темный круг обозначал вероятность присутствия, неизбежность возвращения. Завтра новолуние, сказала она самой себе. Завтра луна вернется, как Ронит вернулась ко мне. Эсти вдохнула прохладный ночной воздух, ожидая.
Они шли бок о бок по большому открытому парку Хендона, направляясь в сторону Брент Стрит и Голдерс Грин Хай Роуд. Дорога была очень заросшая, и деревья размахивали долговязыми ветвями то влево, то вправо. Место было абсолютно пустынно; Хендон удовлетворенно отдыхал после Шаббата. Возможно, позже Хендон выйдет за бубликами или в кино, но сейчас он довольствовался нахождением дома.
Эсти взяла Ронит под руку. Ронит посмотрела на руку Эсти, сцепленную со своей собственной, но не попыталась отстраниться.
