Цвет головной боли постепенно становился все более глубоким. Когда боль по каплям собиралась внутри его головы и глазниц, Довид начал понимать, что слова членов совета начали терять смысл. Будто слушаешь разговор, засыпая. Некоторые предложения были абсолютно понятными, и в ту же секунду он понимал, что слова испарились, и он упустил какую-то важную мысль. Дискуссия постепенно стала бессвязной. Они обсуждали, как будут встречены особенно уважаемые гости. Или… Нет, кажется, они решали, где будут сидеть жены… Или нет? Порядок, в котором гости будут произносить речи, как долго каждый из них должен говорить. Вот оно. Он что-то услышал. Произнесли его имя. Он приложил усилия, чтобы сконцентрироваться, отодвинул красную волну, разделив ее, освободив место.
— Да? — сказал он.
— Довид, в какой момент служения ты бы хотел произнести речь? — спросил Риглер. С карандашом в руке он осмотрел список на одном из листов бумаги. — Мы думаем, наверное, лучше всего в конце. Грандиозный финал! — Он улыбнулся с излишним энтузиазмом.
Довид моргнул.
— Ну же, — сказал Хартог, — не будем пугать Довида. Нет необходимости делать это грандиозным финалом. Просто подходящим завершением служения.
Мужчины вокруг стола закивали.
— Но я не хочу, — произнес Довид, — я не хочу говорить. Это не, я имею в виду, я не… Я не хочу. Может, кто-то другой произнесет речь?
— Нет, нет, — сказал Киршбаум, — мы абсолютно уверены, что это должен быть ты. Мы обсуждали этот вопрос довольно долго. Будет правильнее всего, если ты дашь речь. И более того, — он сделал паузу, посмотрев на Хартога, и тот кивнул, — более того, если ты перенимешь пару обязанностей Рава. Например, давать уроки в Шаббат. Естественно, после завершения хеспеда. Мы не хотим торопиться.
Красный цвет пульсировал в уголках глаз Довида, словно барабанный бой или военный марш. Боль стала особенно сильной. Она неуклонно увеличивалась, удар за ударом. Он изо всех сил пытался превозмочь боль. Он собрал ее в одну точку и удерживал ее там, пульсирующую и требующую. Отказом он делал все только хуже. Отказаться не было возможности. Концентрируйся, концентрируйся.
— Вы имеете в виду, — начал Довид, понимая, что его речь невнятна, — вы имеете в виду, до тех пор, пока не будет назначен новый Рав?
Мужчины, сидящие за столом, откинулись на своих стульях и улыбнулись.
— Наверное, — сказал Хартог.
И Довид понял. Он в один момент осознал все намерения Хартога и других членов совета. Но красный цвет мешал полному пониманию. Он набирал силу. Он прокрадывался снова, проникая в его череп, захватывая его.
