Он даже дрогнул от радости за нее. Как будто сам только что отхлебнул из бутылки, хрустнул яблоком. Повернул голову к ее веснушкам, кудряшкам, хлопотам.
— Понюхать хоть дайте! Вкусно вам, малышня?
Она с готовностью протянула коньяк: хоть занюхайтесь. Часто закивала, подтверждая, что ей отлично и вкусно, счастливо ей. Угощала его шоколадом и кофе, дала откусить яблоко. Милостиво махнула на огрызок — доедай, пожалуйста. Жевала, шуршала, отхлебывала. Мелькнул щит с километрами до Пскова. Настя как завопит:
— О, а давай к Рудаковой! На полчасика всего! Пожалуйста, пожалуйста, умоляю!
— Ну давай... — Федор медленно взглянул на часы. — А она проснулась, твоя Рудакова? Полдевятого только.
— Выходной же. Разбудим их, если что! Да она будет счастлива. Такой скоротечный огневой завтрак. Клянусь, полчаса, не больше. Я просто ее обниму, выпьем кофе и дальше полетим. Ну да, да? Ты рад?
Пожалуй, что и рад. Настина институтская подруга Вера Рудакова была девушкой незаурядной: острый ум и язык, хохотушка, при этом начитанная и рассудочная, с железной выдержкой и каким-то особенным подходом ко всему. Небольшого роста, ямочки от улыбки, взгляд с холодком. Он видел ее лишь однажды, когда полгода назад нагрянули с Настей в Псков без спроса. Все друг другу страшно понравились, обещали дружить, и почему бы тогда не позавтракать сейчас вместе.
Настя уже набрала номер и, смеясь, что-то говорила подруге, в которой души не чаяла. Федор изловчился и отнял трубку:
— Ты говорила, что в любой момент теперь! Вот и решили погостить недельку.
— Когда ждать? — только и спросила.
Федор снова восхитился этой Рудаковой.
Даже не споткнулась голосом, разве что самую малость. Говорила спокойно, приветливо, хотя понятно, кто для любого человека незваный гость, а уж для таких ярких личностей, как Рудакова, и подавно. Ярким скучно не бывает, дни их расписаны по минутам — какие еще непрошеные гости? Федор вспомнил, как на днях Настя злобно пинала кресла, узнав о внезапном приезде его двоюродной сестры, диван тоже пнула. Сжалился над Рудаковой, сказал, что на минуточку они.
А потом до самого Пскова Настя говорила и говорила об их с Рудаковой жизни в общаге, о приключениях, мальчиках — немного запальчиво из-за коньяка и любви к Рудаковой, запальчиво, но интересно, и Федор слушал с удовольствием, хотя некоторые истории уже знал.
* * *
Они учились на разных курсах и познакомились только в стройотряде в Сибири, куда Настя, соскучившись, просто так прилетела к своему парню. Поступок этот Рудакову покорил, и они с Настей сдвинули кровати в двадцатиместной палатке. Эти кровати остальные девочки обещали выставить в ближний кедровник, если они не перестанут ночами хихикать и шептаться. Но не хватало ни дня, ни ночи, чтобы поведать, рассказать друг другу всю свою прежнюю девятнадцатилетнюю жизнь.
