Тебе предъявили новое обвинение?
Даже не обвинение. Я опять по подозрению был задержан. Как и в первый раз. Это очень важно. Такой арест разрешён или на месте преступления, то есть с поличным, или когда есть улики, но необходимо собрать — за десять дней! — дополнительные доказательства. Меня же арестовали оба раза грубо, незаконно, нечисто, по надуманным обвинениям. И что удивительно — не стесняясь ни себя самих, ни армии юристов, ни общества, которое всё же следило за тем, что со мной будет (хотя и не вмешивалось). Это был шантаж, торг: примешь наши условия — выпустим.
…Привезли в прокуратуру. Иванов входит и говорит:
— Ну что, будешь давать показания?
Спрашиваю:
— За что арестовали?
— Довыступался, — говорит. — Теперь сдохнешь в тюрьме, в Нижний Тагил загоним, там и загнёшься.
Пришли адвокаты, говорят:
— Нам надо побеседовать с задержанным.
Он говорит:
— Нет.
Адвокаты настаивают:
— Тогда мы напишем в протоколе, что вы нам отказываете во встрече с клиентом.
Он подумал и решил:
— Ладно, беседуйте.
Меня адвокаты спросили: «В чём тебя обвиняют?» А я сам не знаю в чём.
Какие хоть вопросы задавали? Хоть что-то пытались выяснить?
Вообще ничего. Спросили:
— Где ты был 30 мая 1996 года в два часа дня? Я ответил:
— Не помню.
— Ну, раз не помнишь, значит, в тюрьму. Тебя помнят.
Оказывается, в тот день я на овощной базе якобы ударил какого-то украинца резиновой палкой. Иванов сидит, печатает:
— Знаешь гражданку Киселёву?
— Не знаю, — говорю, — и отказываюсь давать показания.
— Сейчас в тюрьму поедешь.
Опять прибежала группа захвата, опять спрашивают:
— Есть у вас претензии к группе захвата?
Я не стал с ними разговаривать. Офицер оскалился:
— Ты в Бутырку поедешь. Это тебе не Лефортово. А я поеду к твоей жене.
У меня нет претензий к группе захвата. Какие могут быть претензии к бандитам?
Отвезли в тюрьму. Посадили в одиночный боксик, ни туалета, ни крана. Невозможно лечь. Если ложишься на спину, то ноги надо поднимать на стену.
Я всю ту ночь не спал — вспоминал советы Володи Кумаева про Бутырку — как себя вести.
В чём состояли его советы?
Ну, чтобы не нарываться. Вот зашёл в камеру, поставь свои вещи, Подошёл к дубку — это стол так называется — встал, представился. Сказал, кто ты есть, по какой статье. В каждой камере есть смотрящий. Он подзовёт к себе. Подойдёшь, расскажешь о себе коротко. Он тебе укажет место, где спать. И начнёшь жить камерной жизнью. Тюрьма живёт не по законам власти, а по воровским. И это понимают все. Ну, конечно, администрация свои порядки наводит, но воровская власть противостоит официальной, и чем она сильнее, тем легче сидеть. Все осуждённые просятся в тюрьмы, где установлена воровская власть, «чёрные» тюрьмы. И все боятся «красных» тюрем, где хозяйничает администрация.
