– Прекрати, Пламя, или Пегас умрет!
Эмили в панике глянула на Эвриалу, которая быстро двигалась к Пегасу. Ее глаза уже сияли золотом.
– Не глупи. Я убью своего племянника, если придется. Убери пламя или он умрет!
– Я пытаюсь! – крикнула Эмили, борясь с ревущим пламенем.
Но страх перед чудовищными горгонами только раздувал его сильнее. Оно не подчинялось командам. Как будто огонь обладал собственным разумом и вовсе не собирался останавливаться.
– Неужели придется снова убивать? – жестко произнесла Эвриала.
Отвернувшись от Пегаса, она направила смертоносный взгляд на Хрисаора. Крылатый вепрь завизжал и попытался укрыться от своей тетки. Когда его крылья начали каменеть, он бросил на Эмили умоляющий взгляд.
Их глаза встретились, и Эмили увидела ужас и горечь предательства. На последнем издыхании он силился подтащить свое каменеющее тело поближе к ней.
– Остановитесь! – закричала Эмили, но ее эмоции только подлили масла в огонь.
Она пыталась потушить его, перехватить хоть толику контроля, но была слишком испугана и растеряна.
– Пожалуйста, вы же убиваете его!
– Тогда потуши пламя! – потребовала Сфено.
Эмили сосредоточилась, как никогда прежде. Она слышала громкое ржание Пегаса в клетке напротив. Страдание в голосе жеребца помогло Эмили найти в себе решимость и наконец справиться с огнем. Поток пламени ослаб и истончился как раз в тот момент, когда Хрисаор добрался до края клетки. С последними умирающими всполохами трансформация вепря завершилась. Его темные глаза потускнели и обратились в камень.
Сфено подошла вплотную к клетке и холодно уставилась на Эмили.
– Ты будешь смирять свои порывы, Пламя. Или, клянусь тебе, Пегаса и человека рядом с тобой постигнет такая же жестокая кара, как и Хрисаора.
Эмили упала на пол, тяжело дыша. Ее испуганный взгляд скользнул мимо Хрисаора в тронную залу, чтобы увидеть хаос, сотворенный ее руками. В конце концов прибыли стражники, вынесли Тэнга и сожженного нирада. Тэнг тихонько стонал, но его рана не выглядела смертельно. А вот второй нирад не двигался.
Эмили пораженно молчала. Единственное, что хоть немного ее радовало, – Джоэль все это время лежал без сознания и не видел, сколько ужаса она породила. Когда ее глаза остановились на Хрисаоре, она вдруг с кристальной ясностью поняла: он, как и ребенок-нирад, умер из-за нее.
Пегас уронил голову и ударил копытом об пол. Несмотря на бесконечные стычки, жеребец любил своего брата и теперь оплакивал его смерть.
