— Акира, слушай, никого убивать не надо! Правда, — парень замахал руками и меня перед глазами, — ты же понимаешь, что наше отношение к вам такое же шаткое, как и ваше к нам.
— Да, я понимаю. Но, теперь я окончательно запуталась, — я погрустнела, — я всю свою жизнь верила в то, что «Узы» хотят посеять разруху в мире и уничтожить порядок, сделать людей своими рабами. В общих чертах, нам в приюте четко объяснили, что вы — вселенское зло. И Сайфер, в моих глазах, только подтвердил это, тем самым усугубив ситуацию, да и мое восприятие вообще. А теперь, услышав отличнейшую историю Микаэллы, прочитав письмо отца и увидев вас всех… я не знаю, во что верить теперь.
— А ты в себя верь. Решай, на чьей ты стороне и поступай так, как тебе нужно. Как ты хочешь! — жарко начал Рэйвен, — делай так, как решаешь сама!
— А что, если мое решение будет противоречить идеологии «Уз»? — хитро поинтересовалась я, — что, если мое решение таки окончательно разведет нас по разные стороны баррикады?
— Поступай так, как считаешь правильным. А я же, в свою очередь, поступлю так, как решу я. — он усмехнулся, — все мы здесь семья. Но и каждый мыслит по-своему. Мы не связаны никаким культом, никакой фанатичной верой во что-то. У нас есть общая мечта, и мы идем к ней. Вместе. И в то же время — каждый идет своей дорогой. У каждого здесь своей причины бороться.
Я задумчиво поглядела в потолок. Если так подумать, то сама идеология мне нравилась. А почему бы и нет? Никаких цепей. Равенство. Хотя это больше смахивало на утопию, но все же, красивую. Есть к чему стремится. Я решила немного нарушить правила нашей игры и задала следующий вопрос.
— Расскажи мне, пожалуйста, о Найсе. Как он здесь оказался? Как он здесь жил? Просто интересно…
На какое-то мгновение Рэйвен задумался. Пару секунд он молчал и видимо, подбирал слова, которыми можно описать все, что произошло за последние пять лет. Я начала нервничать. Наконец, он заговорил.
— Знаешь, Акира, сюда мало кого тащат силой. Обычно, Сайфер находит слова для того, чтоб в «Узы» шли добровольно. Но, когда привели Найса, мне почему-то показалось, что его волокли именно насильно. Было видно, что он побывал в драке. Правда, с кем дрался, было не понятно.
— Да уж… — я усмехнулась, — интересно.
— Ну, интересно и по сей день, что тогда случилось. Выяснить у него это в тот день не получилось. Я тогда сам только прибыл в «Узы», еще и года не прошло. Как правило, здесь оказывают радушный прием всем новеньким, но в тот раз… Сайфер был зол. Жолин нервная. Первый приказ, который получили наши стражи — это приготовить камеру и цепи. Тюрьмы у нас нет, да и не требуется она. Но, пару камер, оснащенных герайрумовыми цепями есть, так, на всякий случай. И вот случай подвернулся. Когда Найса буквально вволокли в Центральный зал, он был словно одержим. Одежда, руки, даже лицо было перепачкано кровью. Сам весь в ссадинах, порезах. И взгляд. Пустой, словно обреченный. И он постоянно что-то бормотал, словно в бреду. Смотрел на свои руки, бросался на всех. И кричал, что должен вернуться, что ее нельзя так оставлять. Кого «её» — по сей день не знает никто кроме него самого и тех, кто был на той операции.
