Из кухни до меня доносится разговор мистера и миссис Мэттьюс.
– Это наверняка ошибка, – шепчет мужу миссис Мэттьюс. – Мой сын не принимал амфетамин. Трей был способный, у него вся жизнь была впереди.
– Так указано в предварительном токсикологическом заключении. Сердце остановилось, и он умер от инфаркта. Клара, у него была передозировка, – отвечает ей отец Трея. – Его организм не был обезвожен, и ни школа, ни Виктор Салазар ни в чем не виноваты. Мне сообщили об этом из полиции. Они закроют расследование, как только получат окончательное заключение патологоанатома.
Миссис Мэттьюс рыдает.
– Я в это не верю, – сквозь слезы говорит она. – Я не поверю, что мой сын был на наркотиках. Никогда не поверю.
Я вхожу в кухню. Мистер и миссис Мэттьюс вдруг замолкают. Потом мистер Мэттьюс, суетясь, провожает нас в машину и увозит в похоронный зал.
Мы приезжаем раньше всех. Мне трудно смотреть на маму Трея. Она вся в черном и рыдает без остановки. От ее всхлипываний у меня по щекам тоже текут слезы. Мистер Мэттьюс держится мужественно. С мрачным выражением лица, поджав губы, он приветствует прибывающих. Его глаза сухи, но я знаю, что это показное. Трей был очень близок с отцом. Папа был его самым преданным фанатом, ходил на все футбольные матчи и на школьных мероприятиях гордо носил футболку «Папа фремонтского повстанца». Он расхваливал Трея всем и каждому, кто готов был слушать.
Такой длинной очереди на кладбище я еще не видела. Кажется, здесь все ученики Фремонта и почти все родители, учителя и работники школы. Меня не удивляют разговоры об отмене бала выпускников и о переносе матча с Фэрфилдом. Смерть Трея коснулась многих, и весь город дрогнул, потеряв одного из своих сыновей.
Кто-то сзади касается моего плеча.
– Привет, – наклонившись ко мне, участливо шепчет Эштин. – Как ты?
Я пожимаю плечами, не переставая думать о лежащих в моей сумочке фотографиях Трея и Зары. И о том, что смерть Трея, скорее всего, наступила из-за передозировки, которую я, возможно, была в состоянии предотвратить.
– Не знаю. – Сейчас я могу ответить только так.
Обернувшись, я вижу, что у меня за спиной стоят Эш, Дерек, Джет и Бри, и это успокаивает, но у меня все равно сосет под ложечкой. Кроме того, сегодня мои кости будто старые и хрупкие. Утром я проснулась с одеревеневшим телом, и это ощущение до сих пор не прошло. Лекарства я приняла, но они, к моему удивлению, боль не притупили.
– Где Вик? – спрашиваю я, размышляя о том, знал ли он все это время о Трее и Заре.
