Но всё это было неважно. Важно было лишь склонившееся над ним лицо Изумрудки, в обрамлении зелёных, как листва, волос, и её необычные, но такие родные глаза, цвета осени…
* * *
Солнце… Прямо в лицо бьют немилосердные лучи, проникают сквозь закрытые веки, щекочут нос. Хотя… Нос щекочут не лучи, а что-то ещё, кажется — пёрышко!
Он чихнул, почесал нос и прикрыл глаза ладонью. Рядом раздался смех. Её смех… В следующее мгновение любимые руки обняли его, и губы Изумрудки прижались к его губам, а облако зелёных волос закрыло от него солнце. Его руки сомкнулись у неё за спиной, и он прижал к себе её тело, всё ещё уверенный, что это сон.
Однако если это был сон, то очень уж реалистичный! Он ощущал Изумрудку каждой клеточкой своего тела, но кроме того, он чувствовал жестковатое неровное ложе, на котором лежал, слышал шелест листьев и пение птиц, чувствовал запахи травы и земли, цветов и свежего, чуть влажного воздуха, которого не было на корабле.
Изумрудка чуть отстранилась, и он с удивлением увидел, что по её улыбающемуся лицу текут слёзы. А ещё, он увидел небо над её головой. Чистое голубое небо, без единого облачка!
— Где мы? — спросил он голосом человека, едва пробудившегося от глубокого сна.
— На «Змле-18», — ответила Изумрудка. — Её ещё называют — «Иллюзией».
Он помнил, что такое «Иллюзия». Это была планета, не рекомендованная для колонизации. Она была живой, и, в общем и целом, соответствовала земным условиям, даже получила официальное название — «Земля-18», поскольку была восемнадцатой планетой такого типа. Но при её исследовании обнаружились множественные аномалии, природа которых была пока не изучена. Более подробные исследования предполагалось провести в будущем, но, ввиду дороговизны, решили отложить это на неопределённый срок. Места колонистам на предыдущих и последующих планетах хватало с лихвой, а потому эту оставили «про запас», дав ей второе название — «Иллюзия». Никаких космодромов и станций здесь, понятно, не делали, а потому на девственную планету могли «прииилюзиться» только специально оборудованные корабли-разведчики. Их скачковый лайнер был просто не в состоянии сюда сесть, разве что в аварийном режиме. Но в таком случае он уже никогда не взлетел бы самостоятельно. Так, как же они сюда попали, и что здесь делают?
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Изумрудка, немного отстранясь и, разглядывая его, уже с пристальной пытливостью.
— Кажется, неплохо, — ответил он и сел, ощущая приятную истому в мускулах, как будто соскучившихся по движению.
