У Леши опять закружилась голова. Мысли осаждали.
«Сказку не поняли… «Колобок»! У нас любой карапуз поймет, что лиса хитрила, этого даже объяснять не надо! В сказке ведь нигде не сказано, что лиса врёт. Это и так понятно. Всем понятно, даже малышне бестолковой… А им непонятно! Лиса глухая, видите ли! Тупицы!»
Но чувства превосходства над тупицами у Лёши не было. Было чувство досады. Нужны документы, нужны! Он только слов правильных не находит, чтобы это объяснить.
— Стой! — бросил он лопату.
Ива застыла.
— То есть, не стой, а…
Черт, как она буквально всё понимает! Так ведь тоже нельзя.
— Слушай, — нашел слово Лёша. — А почта у вас работает? Посылки, письма вы друг другу отправляете?
— Работает, — кивнула Ива. Два мира имели много общего, это хорошо.
— А адреса вы как, все на память помните? Улицу, дом, индексы шестизначные? Это же какая память должна быть, чтобы ничего не перепутать!
— Так записать можно, чтобы не забыть. Ты про записные книжки слыхал?
Но Лёша наконец нащупал дорогу в тумане и, ликуя, устремился по ней.
— А как же архивы? Для истории? Найти исторические записи, восстановить события? Как без документов? — атаковал Лёша. Картошка так и сыпалась в ведро.
— А зачем их восстанавливать по документам? Люди расскажут.
— Ну, люди… Люди соврут — недорого возьмут! Тьфу ты… Я хотел сказать, люди тоже забыть что-то могут. Голова не жесткий диск, в голове всего не удержишь.
— Ну, конечно, — теперь надулась Ива. — Конечно, если забивать свою голову всякими документами, если изо всех сил следить, чтобы никто никого не обма-ны-вал, если путать настоящее с ненастоящим, то, конечно, места в такой голове для действительно важных вещей не останется.
Лёша хотел крикнуть: «Да ты ничего не понимаешь, не доросла еще!» … и не крикнул. Чего он, действительно, так пытается убедить эту девочку в своей правоте? Живут они тут без вранья — ну и молодцы. Ведь неплохо живут, кажется. Домики ухоженные, изгороди аккуратные, огородики, фонтанчики… Фонарики красивые зажглись на улице — вечереет. Напоминает счастливую Финляндию, Лёша ездил туда несколько раз на летних каникулах. Там тоже городки маленькие, опрятные, как игрушечные. Тихие, приличные, жителей почти не видать. Всё налажено, всё работает. Ну и пусть работает. Лёше вдруг стало неудобно перед Ивой.
— Ты прости меня, — неожиданно сказал он и неожиданно положил руку ей на плечо. — Прости, я не привык к таким порядкам. У нас не так. У нас никому на слово не верят. Потому что нельзя верить. И поэтому многое по-другому. Я не хотел тебя обидеть.
