Разговорам не было конца. Но Ива не забывала при этом о домашних делах, подключила к работе Лёшу и не переставала его допрашивать. Лёша аж взмок. Как же трудно, оказывается, объяснять простые вещи! Ива тоже так считала.
— И что же, — недоумевал Лёша, довольно неловко орудуя лопатой на картофельном участке перед Ивиным домом (Иве поручили убрать оставшиеся несколько грядок, родители не успели), — у вас нет совсем никаких документов?!
— А вы, — в свою очередь поражалась Ива, — вы что же — всё-всё сверяете по документам?! Это же очень утомительно, наверное!
— Но как иначе? Как иначе? — вонзал Лёша лопату в мягкую землю, разрубая пополам отличную картофелину. — Ведь надо доказать, что это твой дом! Твоя машина! Что это ты или, наоборот, не ты!
— Но это же можно с ума сойти! — расшвыривала комья земли во все стороны Ива. — Ого, сколько картошки под этим кустом… Это же невозможно — всё время доказывать себя!
Лёша вспотел от работы, снял штормовку, встряхнул и повесил на перила. Из кармана выпал билет на электричку.
— Что это за бумажка? — метнулась к билету Ива.
— А, это билет.
— А что это?
— Ну, это проездной документ…
— Еще один документ? — прищурилась Ива.
— Ну да, это для контролера. Чтобы он видел, что я заплатил за проезд в электричке, а не зайцем еду.
— Зайцем… — Ива зачарованно уставилась на Лёшу. Конечно, такой небылочник может и зайцем ехать, и лисой, и медведем…
— Что я не жулик, — вздохнул Лёша, понимая, что уходит от истины в сторону.
— А откуда ты взял этот билет?
— В кассе купил. У кассира.
— И все так делают? Все покупают билеты у кассира?
— Все, кому ехать надо.
— Кассир целый день продает билеты… Контролер целый день ходит и проверяет, купили ли вы билеты… И так в каждом поезде, на каждой станции. Сколько народу заняты тем, чтобы доказывать, что проезд оплачен! А могли бы вместо этого дом построить или… или картошку выкопать. Копай, копай, нам до вечера всё убрать надо. Странное общество. Сколько же вы лишней работы делаете!
Лёша надулся и ухватился за очередной куст. «Да что же это! Всё правильно ведь! Контроль, билеты… Платить же нужно! Труд должен быть оплачен! Машинист работает, пассажир платит!» Но вслух возмущаться не стал. Ива же не возражала платить. Но она не понимала, что нужны доказательства того, что она оплатила! Всё на честном слове держится!
«Кстати, — вдруг подумалось Лёше, — «всё на честном слове держится» — это у нас значит, что ни на чем существенном не держится… А у них только слово и требуется, даже не надо говорить, что оно честное…»
